Творцы Священной Римской империи

Балакин Василий Дмитриевич

Такая идея империи едва ли могла устроить папу Льва III, прибывшего к франкам с просьбой о помощи. Его целью было создание универсальной Римской империи, направленной против Византии, а возможно, даже и способной поглотить ее. Так возникли две концепции империи: франкская, или императорская, Карла Великого и римская, или куриальная, отвечавшая интересам папы. Король франков оказался перед трудным выбором: если неукоснительно придерживаться ахенской идеи, то нечем было бы обосновать притязания на универсальное верховенство в христианском мире; с другой стороны, принятие римско-куриальной идеи было бы ударом по самолюбию франков, не потерпевших бы такого унижения, чтобы высшее достоинство светского правителя было пожаловано духовным главой Запада.

И все же Карл отправился в Рим, где на Рождество 800 года состоялась его императорская

коронация. Это событие поставило перед историками, возможно, неразрешимую задачу, обрекая их на бесконечные интерпретации противоречивых сообщений источников. Разумеется, Карл прибыл в Рим добровольно (кто смог бы принудить его к этому?) с целью обретения императорского достоинства при содействии папы римского, роль и значение которого он не склонен был принижать: ведь и его отец, Пипин Короткий, принял королевскую корону с благословения римского первосвященника, а затем и сам он, и его сыновья подверглись обряду помазания, совершенному папой. Однако события, очевидно, стали развиваться не так, как было предусмотрено предварительным соглашением между франкским королем и папой римским. Карл Великий, видимо, был захвачен врасплох, когда папа возложил ему на голову императорскую корону. В результате, как сообщает Эйнгард, биограф Карла, он был столь сильно раздосадован, что, по его словам, не пошел бы в церковь, несмотря на великий праздник (Рождество. — В. Б.), если бы знал о намерении папы.

Эти слова Эйнгарда стали камнем преткновения для исследователей, породив множество толкований. Нам представляется, что сообщение Эйнгарда повествует о реальном событии, но причиной гнева Карла Великого послужил не императорский титул, якобы навязанный ему папой. Отправляясь в 800 году в Рим, он хотел стать императором, однако способ реализации имперской идеи не вполне отвечал его собственным представлениям. Очевидно, достигнутый ранее баланс между римско-куриальной и франкско-имперской идеями оказался нарушенным. Чтобы выявить возникшее противоречие, необходимо кратко охарактеризовать обе эти идеи.

Свое классическое выражение римско-куриальная идея империи обрела в письме папы Иннокентия III от марта 1202 года: «Право и власть подобного рода достаются от апостолического престола, который Римскую империю перенес в лице славного Карла от греков (то есть византийцев. — В. Б.) к германцам». Так думали все папы, начиная с Льва III, короновавшие императоров Священной Римской империи, хотя не каждый из них осмеливался открыто заявлять об этом. Согласно этой идее папы римские жалуют императорскую власть подобно бенефицию (пожалованию за службу), после получения которого император должен был исполнять обязанности защитника церкви. С другой стороны, императорская концепция империи решающее значение придавала избранию императора римлянами. И эта точка зрения свое наиболее законченное выражение приобрела также при императорах династии Штауфенов, после длительной борьбы между Империей и папством за доминирующее положение в христианском мире — в «Легенде о Карле», сочиненной в 1166 году в Ахене по заданию Фридриха I Барбароссы: «Поэтому, когда молва о преданности вере и добру столь великого и славного мужа облетела весь мир, римляне, охваченные ужасом, признали за ним право владения могущественнейшей Римской империей и даже избрания папы». Эта «Легенда» носит ярко выраженный проимператорский характер, признавая за императором даже право избрания пап (отчетливый отзвук борьбы Барбароссы против папы Александра III). Под избранием императора народом, в данном случае римлянами, подразумевалась так называемая аккламация, то есть одобрительные возгласы толпы при появлении нового претендента на императорскую корону. Роль папы в возведении на престол очередного императора здесь явно занижена — не только ничего не говорится о его участии в этом торжественном акте, но и предоставляется императору безраздельное право избрания самого папы (как это делал Барбаросса, возводя на Святой Престол одного антипапу за другим — в пику Александру III).

Карл Великий не склонен был принижать значение римского папы, напротив, он всегда изъявлял готовность сотрудничать с ним, но, разумеется, не под его эгидой. Сценарий императорской коронации, приемлемый для франкского короля, мог выглядеть следующим образом: по просьбе папы Льва III и определенной части римской знати («народа») он прибывает в Рим, где в результате аккламации провозглашается императором, после чего в качестве завершающего церковного обряда папа возлагает ему на голову корону. Таким образом, его императорская власть была бы освящена церковью, но при этом не пожалована в качестве бенефиция папой.

Сопоставив изложенные в источниках версии коронации Карла Великого на Рождество 800 года, мы можем сделать вывод, что для недовольства, о котором сообщил Эйнгард, не было бы причины, если бы Карл обрел императорское достоинство по собственному усмотрению. Лев III без предварительного согласования с франкским королем возложил корону на его голову еще до того, как состоялась аккламация, реализовав тем самым римско-куриальную концепцию империи. Карлу, прибывшему в Рим именно для коронации, дабы стать императором, не оставалось ничего иного, кроме как стерпеть во избежание публичного скандала. Лишь позже он дал волю чувствам, увековеченным для потомков в рассказе его биографа Эйнгарда.

Судя по тому, что впоследствии Карл продолжал поддерживать нормальные отношения с папой Львом III, они сумели уладить возникшее недоразумение. Сложнее обстояло дело с использованием титула. Похоже, что в этом смысле затруднение испытывал не только сам Карл, но и его канцелярия. Надо было указать, императором какого государства он является, и само собой напрашивалось употребление традиционного титула «римский император». Однако в таком случае Франкское королевство оказывалось в тени нового, более высокого ранга его правителя, вместо Ахена Рим становился главной резиденцией и ядром империи. Карл не мог этого принять, но не хотел и отказываться от своего вновь приобретенного императорского достоинства и от сотрудничества с папой, только Рим рассматривавшего в качестве центра империи.

В результате было найдено компромиссное решение. После долгих колебаний Карл принял императорский титул, сохранив при этом и титул короля франков и лангобардов. Было смягчено и римское звучание его титула: вместо «римского императора» он теперь именовался «императором, правящим Римской империей». Найденная формулировка не ограничивала императорское достоинство исключительно властью над Римом и римлянами, но включала в себя всю империю. Теперь не обязательно Рим должен был считаться столицей. Вновь обретал реальный смысл античный принцип: «Где император, там и Рим», благодаря чему Ахен сохранял за собой то значение, которое ему придавал Карл Великий. Сам он после коронации больше не бывал в Риме, тогда как папа Лев III еще наведывался в Ахен.

Позднее, обдумывая план раздела империи среди своих наследников, Карл Великий выделил старшему сыну Карлу исконные франкские земли с центром в Ахене, тогда как Италия с Римом должна была достаться младшему Пипину, а защита римской церкви вменялась в обязанность всем троим братьям совместно. И в этом можно усматривать неприятие им имперской идеи в папском варианте. Он всячески старался показать, что не считает себя римским императором и, несмотря на акт коронации в соборе Св. Петра в Риме, продолжает придерживаться ахенской идеи империи. И все же он не сумел преодолеть естественное притяжение Рима, где была родина имперской идеи, где сам он фактически получил императорский титул и где была резиденция папы, положение которого в христианском мире было тесно связано с Каролингской империей. Римская идея, входившая составным элементом в ахенскую концепцию 799 года, получила мощное подкрепление благодаря состоявшейся на следующий год императорской коронации. Вопреки воле самого Карла его империя имела двойственный франкско-римский характер.

Эта двойственность при жизни Карла Великого проявилась в том, что центр тяжести империи переместился на север, удалившись от своих истоков. Благодаря этому перемещению в значительной мере была реализована идея империи, не связанной с Римом. Из римской она превратилась в христианско-франкскую империю. Когда Карл в 812 году договором урегулировал отношения с византийским императором Михаилом I, он не стал добиваться сохранения за собой титула римского императора, и это не было простой уступкой притязаниям Константинополя на Римскую империю. Он лишь отказался от титула, не имевшего значения в собственной империи, которую опять, как при Феодосии II, стали называть Западной. После официального признания наличия двух империй уже невозможно было претендовать на всемирное верховенство, и лишь связь с папами римскими придавала ей универсальное значение.