Творец Заклинаний
Шрифт:
Я прикинул возможные варианты ответов, пытаясь найти самый удачный. Такой, который с одной стороны давал бы понять, что я возмущен выпадом против моей семьи, но, с другой стороны, не обеспечил бы мне смертный приговор.
— Простите, Мере-сан, я не совсем понял вопрос.
— Все ты понял. Твой отец полагает, будто медеки вернулись с того света, чтобы напасть на наших людей и выбрали целью твою сестру? Он думает, что притащить в город некхека — хорошая идея? — Она сморщила нос. — Гадкие чудища.
— Фериус Перфекс… — Я заколебался.
— Говори, —
— Она уверяет, что этот зверь называется белкокотом. И никакой он не демон.
— А во что веришь ты?
И снова пришлось искать ответ, который не навлек бы на меня беду.
— Лорд-маг Ке-хеопс, — начал я, используя официальное титулование моего отца, — полагает, что некоторые медеки могли выжить. И возможно, постепенно увеличивали свою численность, скрываясь ото всех. Он думает, что медеки намеревались использовать некхека для…
— Нет. Он только прикидывается, будто верит в эту чушь. — Глаза Мере-сан сузились. — Похоже, ты считаешь его еще большим идиотом, чем я. Твой отец надеется использовать эту байку для собственной выгоды. Хочет показать всем, что теперь, когда мой муж умер, только он достаточно силен, чтобы защитить наших людей.
Мне в голову пришла неприятная мысль, и сердце болезненно сжалось.
— А вы не хотите, чтобы мой отец стал Верховным магом клана?
— Мне совершенно неважно, кто станет следующим Верховным, дитя мое.
Следующий вопрос сорвался с губ слишком быстро. Прежде, чем я успел хорошенько подумать головой.
— Тогда что же для вас важно на самом деле, Мере-сан?
Она смерила меня холодным взглядом, недвусмысленно давая понять, что я слишком далеко зашел. Вдова поднялась на ноги и обошла меня по кругу. Она словно осматривала дурно сделанную статую.
— Ты сражался против собственных друзей ради этой аргоси. Почему?
И вновь я задумался над ответом. Если Мере-сан считает Фериус нашим врагом — шпионкой или кем-то таким, — мои действия будут очень сильно смахивать на предательство.
— Но госпожа, вы же сами велели сделать так, чтобы ее интерес ко мне не угасал как можно дольше.
Она остановилась передо мной и протянула руку. Я снова увидел разноцветные линии и трепещущую магическую энергию под ее кожей.
— Почти вся та магия, что у меня есть, уходит на поддержание жизни. Но поверь, Келлен, даже той крохотной малости, которая остается, хватит, чтобы выбить из тебя правду.
Я мог придумать дюжину других объяснений. В конце концов я — неплохой лжец. Как правило. Но кажется, вдовствующая княгиня умела определять ложь лучше, чем я — ее сочинять.
— Она мне нравится, — проговорил я.
— Она тебе нравится?
Я кивнул.
— Она так хороша собой? Ты желаешь эту женщину? Надеешься, что она… — Мере-сан указала пальцем на мою ширинку, — тебя чему-нибудь научит?
Жар приливал к щекам от ее слов, но я постарался сохранить невозмутимость. «Это всего лишь игра. Мере-сан отлично знает, что ничего подобного нет. Она снова меня проверяет».
— Ага, — сказала вдова. — Умно… Хорошо. — Она продолжала свою неторопливую прогулку вокруг меня. — Покажи мне что-нибудь еще.
— Вы не верите, что медеки вернулись, — сказал я.
— Это вполне очевидно.
— Но вы думаете, что какая-то угроза все же есть, — прибавил я.
— И снова — очевидно.
Я вспомнил, как разозлили ее предположения моего отца.
— Вы думаете, что те люди в масках — отвлекающий маневр.
Она ускорила шаги.
— Очевидно. Очевидно. Очевидно. Задай мне вопрос, который стоит ответа.
Я задумался. Кто может действовать против нас? Короли дароменов издавна пытались подмять под себя джен-теп. Потому-то люди так быстро поверили, что Фериус — шпионка. Медеки в свое время поклялись на крови, что уничтожат всех нас до последнего. И если они до сих пор существуют, опасения моего отца вполне объяснимы. Берабески считают нашу магию богопротивным колдовством, неугодным их шестиликому богу… У нас бессчетное множество врагов. Вот почему магия так нужна нам, и вот почему испытания посвященных — такие суровые. Именно поэтому джен-теп и ше-теп не позволено создавать семьи: такой союз может ослабить силу рода.
— Говори, — приказала Мере-сан, раз за разом обходя меня по кругу. — Не стой столбом. Моему терпению приходит конец.
— Минуточку, — ответил я.
Как ни злобствовали наши враги, джен-теп всегда побеждали их. Наша магия была сильна. Так почему же Мере-сан — самый старый и мудрый маг нашего клана — так обеспокоилась?
— Задай вопрос, — снова проговорила она. Ее сандалии стучали по деревянному полу.
— Какого врага не может одолеть магия? — спросил я.
Она остановилась и похлопала меня по руке.
— Хорошо. — Теперь ее голос звучал устало. — Это вопрос, который не догадываются задать люди вроде твоего отца, эти напыщенные дураки из Совета. Им даже в голову не приходит, что есть угроза, которой нельзя противостоять магией.
«А вот я бы решил все свои проблемы, будь у меня хоть немного этой самой магии…»
— Второе испытание подходит к концу, и ты провалил его, — сказала вдова без капли сочувствия в голосе. — Теперь ты боишься, что так же провалишь и третье.
— Как мне сотворить заклинание, для которого нужны две дисциплины, когда у меня и одной-то нет?
— Однажды я уже сказала тебе: не задавай вопросы, на которые знаешь ответ.
— Тогда… все кончено. Через несколько дней мне исполнится шестнадцать. Я никогда не буду магом. Я стану ше-теп.
Закружилась голова. Казалось: произнеся эти слова, я потратил свои последние силы. Мере-сан взяла меня за руки.
— Ты никогда не будешь магом джен-теп, как твои отец и мать. Станешь ли ты прислугой, как твой дядя — зависит от тебя.
Я посмотрел на свои предплечья. Металлическая краска татуировок слегка поблескивала в свете тусклой лампы.