Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
Кабинет 4-37 я нашла с большим трудом. Мало того, что коридоры замка петляли и извивались змеей, так еще перелагатель и впрямь вздумал барахлить не на шутку – вместо цифр на резных дверных табличках то и дело возникали палочки, закорючки и кружки.
Собравшись с духом и сотню раз перепроверив, не ошиблась ли дверью, я постучала.
– Добрый день, – юркнула в комнату, слабоосвещенную настенными сферическими огоньками. – Это кабинет четыре тридцать семь?
Сидящий за столом лысый мужчина преклонных лет поднял на меня взгляд. Линзы круглых очков блеснули в магическом свете.
– Да, – кивнул он. – Чем обязан?
Понимала я его с трудом. Оставалось лишь надеяться, что мои ломаные объяснения мужчина расшифрует с большим успехом.
– Меня отправил профессор Ривел.
Лысый снял очки, приподнялся из-за стола. Мужчина был невысок, плечи – далеко не косая сажень. Но вот отличительная особенность у него все же была.
Живот. Кругленький, выдающийся живот. Словно под синей широкой мантией у мага был припрятан арбуз про запас.
– По какому вопросу? – едва разобрав мое невнятное бормотание, решил уточнить мужчина.
– Перелагатель, – пошлепала я по шее, решив не пускаться в долгие, нудные разъяснения.
– А-а-а, – протянул лысый, и глаза его живо заблестели. – Проходите, проходите!
Призывно замахав руками, он схватил свободный стул. Я уселась, но мужчина покачал головой и приказал развернуться лицом к высокой спинке.
Аккуратно взяв на удивление мягкими, теплыми руками мое лицо, он осторожно оттянул веки большими пальцами. Сокрушенно помычал.
– Упритесь лбом, – скомандовал лысый, похлопав по спинке стула.
Сам же, грузно ступая, отошел и принялся намывать руки в тазу, стоящем на тумбе.
Я с тревогой повела плечами, но сделала, как велели: уперлась. И вновь приятно-мягкие, чуть влажные руки коснулись моей шеи. Мужчина негромко задал вопрос, но мой волшебный переводчик, похоже, окончательно накрылся.
– Что? – зажмурилась я, готовясь испытать ту резкую боль, которая была при первом знакомстве с перелагателем.
– Как ваше имя? – переспросил лысый, продолжая аккуратно ощупывать затылочную часть гудящей от боли головы.
– Лиза.
Я снова боязливо зажмурилась.
– Красивое имя. Расслабьтесь, Лиза, – попросил мужчина. – А я Резарт Туссо, приятно познакомиться. Знаете, так удивительно видеть еще одного человека в стенах академии, – кажется, Резарт улыбался за моей спиной. – Сейчас мы вас починим, не тревожьтесь, дорогая.
«Может, и впрямь зря так боюсь? – обмякла я, доверившись лысому и вновь уткнувшись в деревянную спинку стула. – Похоже, больно не будет».
Но Резарт, очевидно, попросту пытался меня заболтать. Потому что больно было. Даже очень. Хотя эффект неожиданности пусть и немного, но умерил боль.
– А-ай! – вырвалось протяжное из груди, и я с такой силой впилась пальцами в подлокотники стула, что едва их не выломала.
Господин Туссо проговорил что-то успокаивающее и отошел. По крайней мере, мягкий неторопливый тембр голоса создавал именно такое впечатление.
Мужчина прошествовал к своему столу и аккуратно уложил извлеченную из моей шеи металлическую бляшку. Выглядела она устрашающе – будто золотистая медуза с множеством щупалец и отростков, которые прямо на глазах словно истончались и исчезали.
Резарт Туссо достал из кармана мантии платок и подал мне. Что-то сказал, но я помотала головой. В тускло-зеленых глазах мужчины вдруг скользнула тень удивления.
Осознав наконец, что без перелагателя я н слова не понимаю, господин Туссо перешел к жестам. Пошлепал ладонью по своей шее, пристально глядя мне в глаза, и кивнул.
Следуя совету, я приложила платок к саднящему затылку. Платок в одночасье под пальцами повлажнел.
Кровь? Я вытаращилась на яркие бордовые пятна на платке, еще пару минут назад сиявшем девственной чистотой.
В висках до сих бил колокол, и я, решив, что здоровье важнее стеснения, поднялась и, еле передвигая ногами, направилась к небольшому диванчику у стены. Легла.
Состроив извиняющееся лицо, уставилась на господина Туссо, но тот уже даже и не думал глядеть на меня. Порылся в ящиках стола, достал очки с парой подвижных креплений и дополнительными увеличительными линзами. Шустро надел.
Вооружившись карандашом и листом бумаги, Резарт склонился над перелагателем, но тут же поднял голову и наставил ладонь на настольный светильник. Шарик в витой подставке заметно поднабрался яркости.
«Нужно будет тоже попробовать так со своим светильником! – восхищенно отметила я. – Может, удастся погасить его в конце концов, а то спать при ярком свете порядком поднадоело».
Проведя все необходимые приготовления и удовлетворенно кивнув самому себе, господин Туссо принялся за изучение перелагателя. А я, устроившись поудобнее, принялась покорно ждать, когда мастер наладит мою пусть и странную, но такую необходимую связь с внешним миром.
***
Прошло не менее трех с половиной часов, а мужчина лишь закончил исследовательскую часть: выписал странные символы с бляшки на листок. Достал пару книг с полки. Прошуршал листами, сверил знаки перелагателя с книжными. Что-то зачеркнул, что-то добавил.
Я нетерпеливо поерзала на диване.
Звонок, возвестивший о скором обеде, разнесся по этажам, и желудок призывно заурчал. Вот только уйти я не могла.
Разумеется, найти столовую мне бы труда не составило, а вот вернуться обратно в кабинет господина Туссо…