Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
– Кажется, это твое, – протянул нимфа мои вещи.
– Спасибо…
Я даже немного растерялась. Нарастающее чувство облегчения медленно вытесняло беспокойства сегодняшнего дня.
– Одна настойчивая нимфа пыталась отобрать их у меня, но я решил, что лучше сам верну тебе сумку, – улыбнулся зеленый.
– Спасибо, – пролепетала я и высказала догадку. – Наверное, это была Габриэль.
– Кажется да, – почесал макушку нимфа. – А мое имя Дион, кстати.
– А мое Лиза.
Подать руку я так и не решилась. Не знаю, как Дион относится к людям. Вдруг возвращение вещей лишь разовая акция помощи беженцу из Федерации?
– Ну, пока! – махнул рукой лесной после моего продолжительного угрюмого молчания.
– Пока, – тут же ожила я. – Еще раз спасибо тебе! Что бы я без вещей делала…
– М-м-м, – вдруг остановился Дион. – Сегодня после занятий нас закрепляли за кураторами. Первое полугодие над нами будет шефствовать Ривел.
– Надо же, – закинула я сумку на плечо. – Уж не знаю, радоваться или плакать… Он сильно зверствовал в мое отсутствие?
– Не сказал бы, – задумчиво протянул нимфа. – Но два пропуска тебе, кажется, все же влепил.
Я едва слышно застонала. Вот остроухий! Еще и отрабатывать принудит. Будет тешиться властью надо мной!
– Ну, ничего не поделать, – смиренно опустила я голову. – До свидания, Дион. Еще раз благодарю за спасенные вещи.
Парень кивнул и отправился своей дорогой. Его зеленые до пояса волосы легко и совершенно неестественно колыхались при малейшем движении.
Я же, проследив через окно, как нимфа направился к общежитию, рванула к дверям обеденного зала. Дернула за дверное кольцо…
– Заперто! –пропыхтела огорченно. – Черт! Как же есть хочется.
По памяти отыскав во дворе питьевой фонтанчик, я нахлебалась ледяной воды, чтобы хоть чем-то заполнить желудок. А добравшись до общежития, мышью прошмыгнула мимо общей гостиной.
Народу в ней собралась была уйма, и я не сомневалась, что Габриэль сейчас там. Как, впрочем, и Ума. В чем я и убедилась, едва только вошла в свою комнату.
Шарик на стене неизменно засиял.
– Привет-привет, – пробубнила я, глядя на огонек. – Все светишь?
Огонек, к счастью, не ответил. Не хватало мне еще начать понимать неодушевленные предметы. Хотя кто его знает, одушевлено это магическое светило или нет?
Наставив на него ладонь, я грозно произнесла:
– Погасни!
Шарик словно назло продолжал лучиться магической энергией. Я поджала губы и завалилась на постель
– Ну и свети, сколько влезет!
Я бы с удовольствием уснула, даже не обращая внимания на его магическое сияние, но учебу никто не отменял.
Со вздохом подтянув сумку, брошенную на пол, я принялась рыться в поисках расписания, но пальцы тут же уткнулись во что-то неприятно мягкое.
Со скоростью света одернув руку, я со страхом потянула за края сумки и уставилась внутрь. На тетрадях и писчих листах, свернутых трубочкой, лежало два загадочных свертка.
Аккуратно взяв один, я откинула краешек салфетки, и удивление мое перешло все возможные границы.
– Вот так сюрприз… – ошалело моргала я.
В салфетке был бутерброд! Самый настоящий!
Между двумя пышными, свежими лепешками, подаваемыми в столовой вместо привычного для меня хлеба, лежали нарезанные ломтиками овощи. Судя по всему, взяты они были из салата, так как сливочный соус обильно пропитал как сами лепешки, так и салфетку.
Не раздумывая, повинуясь дикому, животному инстинкту, я впилась зубами в лепешку. Первые куски проглотила почти не жуя, а затем, вновь набив рот, так и замерла.
«Ем то, что мне втихаря подложил в сумку зеленокожий незнакомец?» – вытаращив глаза, поглядела я на бутерброд, манящий хрустящими салатными листьями. А затем, махнув рукой и блаженно прикрыв глаза, засунула остатки себе в рот.
– Нет, я точно сумасшедшая, – пробубнила я, с жадностью поглядывая на сумку, в недрах которой покоился еще один заветный сверточек.
**Междуглавие**
– Олан! – крикнул лысый обладатель неестественно выдающегося живота, нескрываемого даже складками темно-синей мантии.
Вид у спешащего по коридору толстяка был на редкость добродушный. Говорил он мягко, словно бы его характер не имел острых углов. Был круглым, как живот, или хотя бы та же блестящая лысина.
Эльф остановился, обернувшись на зов. Полы его камзола, разлетающиеся от быстрой ходьбы, печально повисли.
– Господин Туссо, – склонил голову остроухий профессор рунической магии. – Очень рад видеть.
Пузатый состроил обиженную мину.
– Скажи мне, сколько еще я должен просить тебя обращаться ко мне по имени, Олан?
Эльф пожал угловатыми плечами.
– Я обращаюсь к тебе так лишь из глубочайшего уважения. Ты же знаешь.
– Что же, профессор Ривел, – зеленые глаза мастера Туссо весело блеснули за округлыми линзами очков. – Будь по-вашему. Вы мой друг, и я готов мириться с вашими причудами.
Ривел усмехнулся, смахнув ниспадающие на ясные умные глаза волосы. Мастер решил взять его хитростью? Что ж, умно.
– И ты мне друг… – эльф помедлил и под одобрительный возглас лысого добавил, – Резарт. И раз ты просишь, я вынужден уступить.
– Не стану этому противиться, – мигом согласился пузатый, добившись своего и оттого радостно прихлопнув в ладоши. – А я как раз к тебе шел. Не возражаешь?
– Отчего же? Я всегда рад беседе с тобой.
Заложив руки за спину, эльф вновь двинулся по коридору. Господин Туссо, спрятав ладнии в складках мантии, как в карманах, поспешил следом.