Творения
Шрифт:
Сей–то слух преклонив к словесам нашим, приими врачевство, очищающее душу и избавляющее ее от лукавой хулы. Устрой для слуха двери — разум — и приставь дверника — страх Божий. Будь судиею предлагаемых тебе словес, и придверник пусть отворяет двери для словес благочестивых, а слова хульные, мерзкие, богопротивные отсылает прочь, затворяет для них двери и, как несокрушимый некий запор, приставляет к сим дверям твердость веры. Таким образом, возможно будет и от врагов избавляться, и сохранять душу здравою, когда, внимая словам дружественным и благодетельным, не быв чешеми слухом, по слову божественного Павла (2 Тим.4:3), не преклоняя слуха к словам приятным, но повреждающим разум, а, напротив того, став прямыми и правдивыми судиями того, что говорится, избирая из сего, что приносит пользу, и, по слову Пророка, днем и ночью, ходя и сидя, чтобы то ни было или делая, или терпя, будем выну предзреть пред собою Бога (Пс.15:8). Ему слава и честь, и поклонение во веки! Аминь.
Слово 4. Доказательство Промысла, заимствуемое от устройства человеческих рук и изобретенных
Пророческий голос, как слышу, поет и взывает: Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь (Пс.18:2).
Но чтобы доносился оттуда такой голос, какой производится дыханием, чрез дыхательное горло изгоняемым в уста, и словом, мерно приближающим язык к зубам, сжимаемыми губами, воздухом, поражаемым и производящим отражение, — сего никто никогда не слыхал из подобных нам людей.
Напротив того, будучи видимо и показуя то величие свое, то красоту свою и служа для людей покровом, небо молча проповедует Творца и язык каждого возбуждает к песнопению. Но, как смотря на дом, который построен весьма искусно, поставлен на крепком основании, у которого углы выведены прямо, при его широте, длине и высоте сохранена соразмерность, окна расположены правильно и в порядке, соблюдено и все прочее, что придает великолепие таким домам, немедленно удивляемся художнику, хотя нет его перед нами; представляем его себе мысленно и все благообразие примечаемого в доме благолепия приписываем его искусству; так, взирая на небо и на это для многого полезное движение небесных светил, не им поклоняемся, но Творца их чествуем возможными для нас песнопениями, и от величества бо красоты созданий сравнително Рододелатель их познавается (Прем.13:5). Ибо правильно и справедливо заключаем: если таково величие тварей, то каков Творец? Если такова красота сотворенного, то какова же лепота наилучшего Художника и Творца всяческих? Так небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь. Так день дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум (Пс.18:2–3). Не издают они голоса, не произносят устами, но непрерывно следуют друг за другом и друг пред другом служат на пользу людям, и так велегласно взывают, что весь человеческий род слышит их глас. Сказано: не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их (18:4); каждый народ, каждый язык слышит, что проповедует и день, и ночь. Хотя есть различие в языках, но единое естество извлекает из них одну и ту же пользу.
Так, изрекший сие, в другом псалме прославляя Создателя, сказал еще: удивися разум Твой от мене, утвердися, не возмогу к нему (138:6). Обратив взор на себя самого, — говорит Пророк, — и на себе остановившись, освободившись от всех внешних мятежей, вознамерился я заняться рассмотрением своего естества, в точности изведать разумную силу души, те познания, которые для нее удобоприемлемы, те искусства, которыми наполнила она жизнь, при помощи которых проводит жизнь приятную и довольную, то множество понятий, которые из себя порождает, ту безмерность их, которую в себе вмещает; как укладывает все это и хранит в раздельности? Как удобно из уложенного берет, что ей угодно? Как распоряжается телом, и глазам поручает различать объемы и цветы, языку вверила давать суд о вкусах и поставила его служить при собственных ее порождениях, а ноздри соделала судилищем запахов, и для слов, приносимых совне, отверзла уши; прочим же членам тела вручила осязательную силу, и им сообщает силу ощущения, а сама восприемлет от них и скорбь, и веселие? Соображая в уме и это, и все тому подобное, видя стечение сих противоположностей для устроения одного живого существа, соединение и сочетание смертного и безсмертного, — говорит Пророк, — препобеждаюсь сим чудом и, не продолжая своего рассмотрения, признаюсь в том, что преодолен, и, провозглашая победу премудрости Создателевой, прославляя Творца, взываю: удивися разум Твой от мене, утвердися, не возмогу к нему.
В настоящем случае слова сии приличны и нам; пожелавшим изведать премудрость, открывающуюся в устройстве частей человеческого тела, и дознавшим на опыте свое безсилие. Немалую, впрочем, пользу извлекли мы и из недостаточного рассмотрения. Потому что и в самомалейшей части тела увидели блистательно являющую себя Божию промыслительность. Ибо что малоценнее волос? Какая часть тела до такой степени лишена чувствительности? Однако же слово наше показало необходимую потребность и волос. Свидетельствуют это брови и ресницы, свидетельствуют волосы, украшающие и вместе покрывающие голову. Ибо потребность и сих последних дают нам знать не имеющие их на голове. Вначале они стыдятся как лишенные украшения, а потом придумывают другие какие–нибудь покровы, восполняющие потребность волос. И, вероятно, головам у иных быть обнаженными от волос Зиждитель попустил для того, чтобы дознали мы, что Творец, созидая живое существо, промышлял и о волосах. Так, у достигших, наконец, мужества и переступивших возраст отроческий украшает Он бородою как подбородок, так и некоторую часть ланит. — Сначала появляется на них пушок, потом покрывают их небольшие волосы, чтобы самым прибавлением своим показывать разность возрастов и наружностию убеждать, что время оставить детские игры и заняться делами важными. А поелику женам для подобного научения достаточно болезней при рождении, то Создатель у одних мужей увенчал так ланиты.
Если же кто, научившись прекословить истине, в возражение нам представит произрастание волос и на других частях тела, то да знает, что напрасно он и за них не благодарен. Самородное покрывало наложила природа на те части тела, на которые стараемся налагать покровы рукотворенные. Поэтому у тех, чей рассудок не умеет еще различать добродетели и порока, природа не наложила сего волосяного покрова. А тех, которые начали уже познавать и научились потребности каждого члена, весьма кстати и с прекрасною целию, украсила она сим препоясанием, прикрывая их, как стыдящихся, чего родоначальник Адам в раю не стыдился. Сказано: беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася (Быт.2:25). Но по нарушении закона, когда пришли в сознание преступления и услышали глас Божий, тогда сшиста листвие смоковное, и сотвориста себе препоясания (3:7). Поэтому, строгий обвинитель создания и вместе Промысла, усмотри попечительность Творца и о сих членах. О чем и слышать ты стыдишься, то Создатель творит и одобряет. Ибо сказано: И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (1:31), и сотворим ему помощника по нему (2:18). Таково же и первое Божие благословение: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею (1:28).
Поелику же слово наше, не знаю как, принуждено коснуться и тех членов тела, их же, по слову божественного Павла, мним безчестнейших быти (1 Кор.12:23); то смотри, как несказанно человеколюбие Творца. Уста, которым вверено служить слову, принимать пищу и передавать ее чреву, поместил Он близ глаз. А исходу извержений, поелику может оскорблять взор, отвращать от пищи, исполнять омерзения, не только дал и место вдали от глаз, но даже соделал его совершенно для них невидимым. Посему усрамися безмерности Божия человеколюбия, ужаснись несказанной Божией попечительности, видя, как Бог созидает, что ты и назвать стыдишься, видя, как Он промышляет, о чем ты и припоминаешь со стыдом. Поелику видимое в живом существе смертно и как смертное имеет нужду в пище; то по необходимости дал ему и уста, и исходы для извержений, а внутренности изогнул многими кругами, отчего, принимая в себя нужную часть пищи, не вдруг извергают ее, чтобы не часто безпокоила нас потребность пищи для непрестанного восполнения опустевшего. И должно ли перечислять все чудеса природы?
Но время уже нам перейти, наконец, к рукам, упомянув о которых в предыдущий день, обещались мы сегодня объяснить их пользу. Итак, посмотри; они протянуты не больше, сколько нужно, чтобы не сделаться излишним бременем для остального тела, но также и длина их не меньше, чем быть ей надлежало, напротив же того, получили они меру, соответственную делам, для которых даны. На сей конец Создатель разделил руку на три части. Первое сочленение поместил в плечах, а в локте сочленил подплечие и ручной луч, к кисти же примкнул другую оконечность сего луча и, придав к ней предпястие, утвердил в нем пять перстов. Каждый же из них сложил из трех суставов и оконечности их, устроив одни впалыми, а другие шаровидными, во впалые оконечности вложив шаровидные, связал толстыми жилами и, мышцам предоставив свободное движение, облек их тонкою кожею, чтобы жесткость не была препятствием при сгибании суставов. Оконечности перстов на внутренней стороне соделав мягкими, Творец позаботился о безопасности их совне, потому что наложил на них тонкие и широкие ногти с круглыми выпуклостями снаружи. Сделал же их тонкими, чтобы не отягчали нежную плоть оконечностей, став излишним бременем, и вместе широкими, чтобы имели достаточную твердость в трудных работах, поддерживая собою совне мягкость находящейся под ними плоти, а выпуклости их устроил округленными, сим видом предохраняя их от скорого ощущения боли. Ибо в тонких телах, имеющих вид треугольника и четвероугольника, углы весьма ломки.
Львам, медведям, барсам и другим зверям Творец дал когти острые, толстые, длинные и весьма крепкие и снабдил их сим естественным вооружением, потому что безсловесность препятствует им пользоваться искусственным пособием. Человека же, создав словесным и одарив его умом, изобретателем множества наук и искусств, создал без естественного вооружения. Не дал ему звериных когтей, не покрыл ног его копытами. Иначе, как восходить бы ему на лестницы? Как стоять бы ему на тонких стенах, когда переплетает между собою камни и кирпичи и строит себе дом? Как держаться бы копытами на вершине дома? Теперь мягкость и продолговатость ступней и гибкость перстов делают для него движение удобным и стояние безопасным; обнаженными ногами весьма легко ходит он по деревам, смело влезает по тонким ступеням и с большим удобством отправляет множество иных дел. Но человек находит, чем заменить у себя и копыта. Взяв кожу послушного ему животного, при пособии кожевного и сапожного искусства выделывает нечто, по положению, объему, длине и ширине подобное ногам, и облекает их в это, и сим во время хождения предотвращается вредное действие от тел твердых и ослабляется пронзительность тел холодных.
Посему–то Творец этому одному живому существу дал руки, как орудия, приличные существу разумному. Ибо при помощи рук люди пашут землю, нарезывают борозды, влагают в них семена, действуя лопатою или заступом, роют ямы, насаждают дерева; наточив кривой нож, то обрезывают виноградные ветви, видя, что скоро дадут они побеги, и освобождают их от излишнего, то ссекают на ниве колосья, пожинают руками плоды их трудов, связывают в снопы, переносят вязанки на гумно, отделяют зерна от соломы, и опять при содействии рук, солому складывают в стога, а зерна собирают в закрома. Руками же обирают виноград, сбирают маслины, выжимают вино, возращают всякого рода овощи, искусственно разнообразя безчисленные роды плодов, собирают и предлагают их желающим пользоваться.