Творения
Шрифт:
Столь распространенная в наши дни общая исповедь заключает в себе величайшее „удобство“ как для кающегося, так и для пастыря, в особенности, при большом количестве исповедников. Пастыря она освобождает от обязанности входить в духовную жизнь каждого исповедника, сострадать ему, страдать за его грехи, страдать за каждую отдельную душу. Он перестает быть истинным духовным врачем, потому что кающемуся для исцеления его духовных немощей необходимо, чтобы ему сострадали. А кающегося общая исповедь освобождает от необходимости открывать свои грехи перед духовником, заменяя исповедание грехов заполнением своего
Говорят, что общая исповедь удобна тем, что священник, разъясняя сущность каждого греха, сразу же дает и указание, как бороться с ним, как жить духовной жизнью. Но такие общие указания приносят лишь вред, так как грех каждого отдельного человека требует особых средств врачевания, неприменимых для другого. Кроме того, Св. Отцы говорят, что в исповеди не так важно наставление, которое может получить кающийся от своего духовного отца, как сокрушение о грехе и исповедание его с самопосрамлением.
Одного авву спросили, как поступить в таком случае, когда ты имеешь какой-либо помысл и знаешь указание отцов, как уврачевать его, — нужно ли все-таки открывать этот помысл духовному отцу? На это последовал ответ: „Нужно исповедовать, так как человек не может сам себя уврачевать“.
Св. Отцы говорят, что желающих исповедовать свои грехи перед старцем, диавол часто удерживает от этого, внушая им такой помысл: „Ты же знаешь сам, как уврачевать язву своей души, зачем же открывать ее кому-нибудь?“
На самом деле, всеми этими доводами прикрывается стыд, который удерживает нас от исповедания грехов.
Один послушник сказал своему старцу: „Ты же знаешь, что с мной, зачем же говорить тебе об этом?“ Но старец ответил: „Тебе самому нужно исповедать свой грех“. В продолжении трех лет ходил этот послушник к старцу, и тот все время говорил ему о необходимости исповедовать свои грехи, пока в душе послушника не пробудилась, наконец, потребность в покаянии. Никакое слово, никакое наставление не могут дать исцеления кающемуся до тех пор, пока он в себе самом, в своей душе, не обретет покаяния; тогда он сам придет к духовнику, чтобы исповедать перед ним свои грехи.
Не всякая исповедь дает нам действенное исцеление, но только принесенная с сердечным сокрушением.
Два инока были на исповеди у старца: исповедь одного сопровождалась словами и сокрушением, он с плачем умолял старца помочь ему, второй просто сказал свой грех и просил помолиться о нем. Первый получил исцеление, второй нет.
В наши дни часто приходится слышать от верующих, что им „нравится“ общая исповедь, проводимая тем или другим священником. Это свидетельствует о полном извращении таинства Покаяния. Ибо то, что должно сопровождаться слезами и сокрушением сердца, мы превращаем в то, что нам „нравится“, нам удобно.
Защитники общей исповеди ссылаются на авторитет о. Иоанна Кронштадского, который ведь тоже устраивал общие исповеди, но он делал это по великой нужде. Отец Иоанн разъезжал по русской земле, к нему в Кронштадт и в другие места, где он бывал, стекались тысячи людей, ищущих духовного исцеления, и этот великий подвижник по крайней нужде действительно прибегал к общей исповеди.
Но люди, приходившие к о. Иоанну, приходили к нему, как к человеку облагодатствованному, и при приближении к нему, совесть кающихся становилась чуткой и трепетала от сознания своих грехов. А бывали и такие случаи, что о. Иоанна не допускал человека к Причастию, потому что он знал, что происходит в каждой душе.
А мы прибегаем к общей исповеди без всякой нужды, превращая великое таинство церковное в то, что нам „нравится“ и удобно, а пастыри пользуются ею иногда для выявления своих ораторских способностей. При этом мы забываем, что то, что возможно великому и при великой нужде, недопустимо для нас малых, к тому же, прибегающим к этому часто без всякой нужды.
Поэтому сегодня, творя память преп. Иоанна Лествичника, позаботимся о том, чтобы приобрести истинное покаяние.
Одни приходят на исповедь с сознанием, что они ни в чем не виноваты перед Богом, они ведь никого не убили и не совершили никаких особенных грехов, а другие в великом горе сокрушаются о том, что мы часто не почитаем за грех. Они вспоминают о грехах, совершенных в детстве (ребенок украл конфетку, удержал сдачу).
Надо помнить, что даже самые малые грехи обнажают всю гадость нашей души.
Давайте же в себе самих, в своем сердце постараемся найти источник покаяния и сокрушения о грехах. И если совесть начинает говорить в вас, и вас беспокоит какой-нибудь грех, в котором вам стыдно признаться, постарайтесь найти в себе силу покаяться в нем.
Не успокаивайте себя тем, что вы каялись в нем на общей исповеди, помните, что общая исповедь есть сокрытие греха. И если в вас есть грех, в котором стыдно сознаться, то пользуйтесь тем, что вам дано покаяние, которое может освободить вас от всякого греха.
Пользуйтесь этим с великой радостью, потому что, претерпев здесь, на земле, малый стыд, мы избегаем великого стыда в тот день, когда грехи наши откроются перед ангелами и всеми святыми.
Аминь.
35. Неделя пятая. Иоанн Лествичник
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Сегодня святая Церковь дает нам образ великого подвижника, желая нас утвердить в том пути, которым мы шли от начала поста, и который мы в течении последней седмицы освятили Крестом Господним.
«Вот образ, — говорит св. Церковь, — того, кто взял свой крест и пошел за Христом, и образ того, кто оставил нам творения свои, творения того, кто опытно раскрывает все христианское делание».
Иоанн Лествичник жил в VI веке. Шестнадцати лет поступил он в монастырь, а через некоторое время удалился от общежития, уединился, и у подошвы Синая прожил 40 лет. Из этого уединения вышел он уже 75-летним старцем, вызванный братией Синайского монастыря, которая избрала его своим игуменом. И вот соседний монастырь — Раифский — слышит об это великом делателе, и игумен его, также Иоанн, просит преподобного написать им руководство христианской жизни. Великое счастье, что Церковь сохранила нам это руководство, заключающее в себе опыт этого великого подвижника, подтвержденный часто ссылками на других Св. Отцов.