Твори бардак, мы здесь проездом!
Шрифт:
А думали хозяева так, что Кубок СССР им в этом году был нужнее, чем его прошлогоднему обладателю. Иначе чем объяснить, что в последние десять минут они резко взвинтили темп и ринулись в атаку на ошеломленных москвичей. И нервишки дрогнули, к сожалению, у динамовцев. Вадим Иванов в абсолютно рядовом моменте взял, да и промахнулся мимо мяча. За бесхозным кожаным снарядом одновременно кинулись Яшин и нападающий «Кайрата».
Более молодой и скоростной Олег Волох оказался на мяче первым. На ворота он шел под углом, не по центру и, казалось, Лев Иванович очень грамотно перекрыл возможные направления для удара. Данила, который с замиранием сердца наблюдал за этой футбольной
– Все, бля, без ансамбля! – выругался в сердцах Маслов. – Прое…ли кубок. Две минуты осталось, хер отыграешься.
К сожалению, он оказался прав. И совсем скоро тридцать тысяч зрителей радостным воплем заглушили финальный свисток грузинского судьи Баканидзе. «Кайрат» прошел дальше, «Динамо» – в пролете.
После матча, когда команды шли в раздевалку, Данилу потряс поступок Яшина. Великий вратарь, который всегда так остро переживал каждый пропущенный мяч, догнал ликующего кайратовца Волоха и совершенно искренне пожал ошалевшему парню руку: «Здорово исполнил, молодец! Так мне еще никто не забивал!» Все-таки человечище, не каждый способен на такое. Особенно, после проигрыша. А потом, и того больше. Когда москвичи вечером, перед отъездом в аэропорт, забежали в близлежащий от гостиницы «Казахстан» магазин, где селились все приезжие команды, чтобы купить подарки и сувениры для близких, и шли обратно, Лев Иванович вдруг остановился и стал, как вкопанный.
– Ты чего, Лев Иванович? – удивились одноклубники.
– Я сейчас, – буркнул тот в ответ, нырнул в свою сумку, достал оттуда бутылку шампанского и решительно зашагал к дверям кафе, мимо которого они проходили.
– Знакомого, видать, заметил, – предположил Сашка Ракитский, которому Яшин оставил на хранение сумку со своими вещами.
– Ага, они сейчас выпивать за встречу сядут, а мы здесь будем слюной давиться, – засмеялся Аничкин.
– Погодите, ребята, это что за хрень? – изумился вдруг Маслов и ткнул рукой в сторону огромного окна, через которое отлично просматривался весь зал кафе. Динамовцы посмотрели в указанном направлении. За несколькими сдвинутыми вместе столами шумно и весело – даже на улице это чувствовалось великолепно – праздновали свой успех их недавние соперники, футболисты «Кайрата». Пир, как говорится, стоял горой. А дым – коромыслом.
Возле столов с отдыхающими появился Яшин. Он спокойно подошел к сидящему Олегу Волоху – того толкнули соседи, заметившие вошедшего, и нападающий быстро встал. Лев Иванович что-то ему сказал, а затем вручил бутылку. Попрощался и быстро ушел прочь, оставив местных футболистов замершими в полном изумлении. Особенно героя встречи, который стоял с шампанским так, словно ему только что вручили Кубок Жюля Риме [34] .
– Двинули дальше? – поинтересовался Яшин как ни в чем ни бывало, выйдя из кафе. – Сашка, я надеюсь, ты колбасу мою не всю сожрал? Смотри, паршивец, уши оборву!
34
Кубок Жюля Риме – вручался за победу на чемпионате мира по футболу с 1930 по 1970 гг. Был назван так по имени третьего президента ФИФА, который и стал инициатором проведения этого турнира
– Лев Иванович, – заныл с обидой Ракитский, – что вы в самом деле? Когда я вас подводил?
–
– Да как вы можете? – завопил возмущенный до глубины души Сашка. – Я вам купил свитер с их национальным орнаментом – с оленями. В таких вся Швеция ходит. Самый писк! Если хотите знать, даже ихнии король с королевой надевают – я по телевизору в гостинице лично видел.
– Погоди ты…олень! – довольно грубо и бесцеремонно перебил его Аничкин и с подозрением осведомился у неторопливо шагающего по улице Яшина. – Лев Иванович, а это что сейчас было? Ну, там, в кафе? Ты зачем их нападающему шампанское отдал?
Все затаили дыхание. Было и правда очень интересно, что же ответит легендарный вратарь. А тот еще несколько метров шел по тротуару, погруженный в свои мысли и, казалось, не собирается отвечать. Но, вдруг остановился, повернулся к одноклубникам и со своей обычной, простецкой и немного смущенной улыбкой сказал:
– Ты знаешь, чем-то меня зацепил этот паренек. Такое хладнокровие продемонстрировал, такую выдержку. Положа руку на сердце, кто у нас в чемпионате из нападающих на последних минутах, да еще в кубковой игре, когда все на кону и отыграться нельзя, а ничьих не бывает, рискнет меня обводить?
– Да кто? – почесал в затылке Аничкин. И начал загибать пальцы. – Стрелец, Метревели, Бышовец, – задумался, – Толик Банишевский, быть может.
– Вот, – удовлетворенно кивнул Лев Иванович. – На пальцах одной руки пересчитать можно. А он вдруг взял и рискнул. Меня прям, как накрыло, высший класс продемонстрировал Волох, молодец! Такому, – Яшин опять улыбнулся, – и шампанское подарить не жалко. Пусть с друзьями пригубят по чуть-чуть, напиточек легонький, что с него станется.
– Да он его в сервант поставит и гостям показывать будет, – заржал Маслов. – А потом детям-правнукам. Как семейную реликвию. Ты бы еще ему на этикетке расписался и точно экспонатом музея сделал бы.
– А лет через тридцать на аукционе он бы ее продал, – подал голос Данила. – Знаете, как у буржуинов такие раритетные вещи ценятся? Большие деньги можно выручить.
– Иди уже, нэпман недобитый, – отвесил ему шутливый подзатыльник Маслов. И под общий смех добавил. – Скажи еще, что твои бутсы или футболка кого-нибудь через тридцать лет заинтересуют!
А это мы еще посмотрим, сказал про себя Данила, сцепив зубы, и упрямо наклонил голову. Посмотрим!
Глава 28
1968 год. Москва. Июль
– Малой, иди сюда?
– Зачем?
– В картишки перекинемся.
– Не, я пас.
Карты Данила не любил с детства. Так уж вышло, что однажды он стал свидетелем того, как в их районе убили девчонку. Хорошую, скромную девчонку, которую изо всех сил тянула в одиночку мама – обычная швея с близлежащей фабрики.
Несколько взрослых мужичков со «славным» уголовным прошлым повадились у них на районе «воспитывать» молодых ребят, втирая им про блатное братство, тюремную романтику, воровские понятия и прочую муру. Радушно угощали папиросами и охотно наливали дешевый портвешок. А заодно исподволь привлекали к различным темным делишкам. Сначала к какой-то ерунде, навроде: «Слабо на рынке у тетки пару яблок стырить братанам на закусон?», а потом… «Постой на шухере в подъезде, мы тут одного жадного фраера навестим!»