Твой ход, аниран
Шрифт:
Фелимид молчал. Стоял под моим суровым взглядом, сжимал губы и отводил глаза. Пока сказать ему было нечего.
– Но я тоже стараюсь быть прагматичным. Мне нужны все необходимые ресурсы. Даже такой ресурс, как ты. Ты полностью утратил моё доверие, я никогда больше не повернусь к тебе спиной и не назову другом. Но ты весьма способный ресурс. И у нас с тобой общая задача. Мы должны спасти чужой для меня мир, где на пьедестале мерзавцев даже такой мерзавец, как ты, находится не в первой десятке. В этом мире хватает тех, кто даст тебе фору. Поэтому - хочу я этого или не хочу - нам придётся сотрудничать. Но отныне – только
– Аниран, я тебя прошу, пойми. Всё, что я хочу – лишь спасти мир. Ты должен понимать, что когда идёт речь о тысячах тысяч жизней, нет места чувствам. Я не могу допустить, чтобы запылал мир. Я должен знать, что аниран справится и не ступит на путь драксадара.
– Тогда тебе стоит пойти в услужение к Эвенету. Вот он точно справится. Не обладая ничем божественным, он спасёт ваш мир. Верь этому. Верь ему.
– Это глупости, аниран! – Фелимид опять повысил голос. – Величие застилает глаза Эвенету. Он глупец и грезовидец. Но мы-то с тобой знаем, что никого он не спасёт. Лишь кто-то из вас способен на это.
– Тогда ты просто обречён помогать анирану. Помогать и надеяться, что именно тот аниран, убить которого ты планировал чужими руками, всё же тебя спасёт. Тебя и твой мир.
Фелимид промолчал.
– Его Высочество дал тебе пять дней… пять рассветов, чтобы вытрясти информацию из иноземцев. Всех хватай за шкирки и тащи к выжившим гессерам. Чтобы в озвученные сроки ты добыл хоть какую-то информацию. Это – твой долг. Твоё искупление передо мной.
– Постой, Иван, - Фелимид сделал порывистое движение. Но я не испугался, потому что нападения не ожидал. – Пойми… Да, я виноват. Но я должен думать о том, что будет завтра. Что если ты не справишься? Что если божественный дар, собравшись в тебе, тебя подчинит? Что если ярость станет твоей новой реальностью?
– Об этом мы узнаем, когда это случится... Если случится.
– А если тогда уже будет поздно?
– Тогда ты скажешь самому себе: «А всё же я был прав». Скажешь, пойдёшь выкопаешь себе могилку и тихо загнёшься, пребывая в счастливом согласии, что оказался прав… А пока... Пока ты продолжишь исполнять свой долг. И постараешься вернуть моё уважение.
– Хорошо, аниран. Я всё сделаю, - Фелимид опустился на одно колено. – Я оказался никудышным другом и плохим соратником. Но навыки я не утратил. Я обещаю, что не подведу тебя хотя бы в этом. И постараюсь заслужить искупление.
– Твои слова отныне ничего не значат для меня. Значат лишь твои поступки. Как жаждал ты поступков анирана, так жажду я их от тебя. Иди, исполняй.
– Спасибо, аниран. Спасибо, что дал мне шанс.
– «Спасибо» скажи, что я не отправил тебя туда, откуда ты когда-то вытащил меня, - фыркнул я. – Не показывайся мне на глаза без свежих вестей. Всё, ступай.
После общения со мной Фелимид, казалось, завял. Удалялся на полусогнутых и прожигал глазами пол. То есть страху я нагнал прилично. Надеюсь, к планам подло окончить жизнь потенциального драксадара, он никогда не вернётся.
Но не помешает закрепить полученные знания.
– Фелимид, - негромко окликнул я. – Ты же действительно неглуп. Ты понимаешь, что тебя ожидает, если решишь вернуться
Фелимид опять ничего не сказал. Опять склонил голову и стал сдавать назад.
А я печально смотрел ему в спину: как не крути, а в этом мире у меня минус один друг. Ладно, назвать другом такого друга язык не поворачивается. Но всё же это был человек, которому я когда-то доверял. И теперь, боюсь, меня ожидает не менее неприятный разговор с Мириам. С моей колокольни, она должна знать, чем планировал меня угостить её муженёк. Надеюсь, у неё хватит ума понять, как сильно он ошибался.
Часть 7. Глава 4.
Пара дней прошла в тягостной атмосфере. Под стать хмурым осенним дням. Я хандрил немножко, потому что Мириам, выслушав меня с лицом белее мела, призналась, что иногда тоже подумывала о том, о чём подумывал Фелимид. Но лишь до момента, когда её тощую задницу я вытащил из церковных застенков. Уже на болотах она уверовала, что если её мир кто-то и спасёт, то это буду я.
Но это признание убедило меня лишь в одном: в этом варварском мире никому нельзя доверять. Эпоха такая, что тут поделать.
В общем, пока я пугал своим настроением Дейдру, Фелимид имитировал бурную деятельность. Он поставил на уши весь Посольский квартал. Не обращая внимание на возмущение привилегированных особ, он пытался докопаться до истины.
Я даже подумал, что он что-то накопал, когда в крайне возбуждённом состоянии он ворвался в толпу моих телохранителей. Они его остановили, конечно. А Феилин даже многообещающе схватился за рукоять кинжала. Но, оказалось, Фелимид действительно прибыл с новостями.
– Аниран, Ваше Высочество, - принялся размахивать он руками, пока мы издали наблюдали за тем, как приводится в порядок Восточное крыло королевского дворца. Работы там были практически завершены. – Есть срочные новости для ваших ушей.
Фелимида быстро пропустили. Он остановился передо мной и принцем, стараясь не обращать внимание на злой взгляд Иберика. Чтобы снять тяжёлый груз с его плеч, парню я рассказал, как прошёл мой тет-а-тет с Фелимидом. И с тех пор не сомневался, в чью спину вонзит нож Иберик, если придётся вдруг выбирать.
– Докладывай, королевский дознаватель, - позволил Трифин.
– Шорох последних дней, - захлёбываясь, торопливо начал Фелимид. – Который мы навели в квартале иноземцев, помог вскрыть гнойный нарыв…
– Попроще в речах, Фелимид, попроще, - посоветовал Сималион. Ранее он выслушал меня очень внимательно. И тоже остался крайне недоволен подлыми мыслями королевского дознавателя.
– Стража Северных врат задержала Муадана…
– Королевского обер-камергера? – удивился принц.
– Да, его, Ваше Высочество. Он оделся, как бедняк, но тащил на поводу породистую лошадь, увешанную седельными сумками. Это и озадачило моих людей из охранки, которые теперь несут стражу у каждых врат. А когда его не сразу выпустили, стал предлагать золотые монетки. Чем только усилил подозрение. Его задержали и послали за мной. Он ругался и грозил всем немыслимыми карами, ведь не подозревают они, кто он на самом деле такой. А когда примчался я, когда узнал его, он побледнел…