Твой личный Ангел-хранитель
Шрифт:
Он не часто бывал здесь. Человек, время которого всегда расписано до минуты, приходил всего два раза, не считая дня похорон. Зато Себастьян приезжал почти каждый месяц, наплевав на усталость, реабилитации после ранений и прочие «прелести» работы снайпера. Моран не знал, зачем каждый раз приходил и приносил её любимые цветы. Просто чувствовал, что ему нужно быть здесь.
«— И если уж ты предпочла спокойной жизни жизнь с Мориарти, то я тебе так скажу — ты такая же ненормальная, как и я. Родная кровь всё-таки»
Мориарти никогда не понимал, ради чего люди продолжают приходить на
“— То есть твоя будущая профессия должна объединять информатику, математику и химию. Есть варианты, что это может быть?
— На ум приходит только террорист-интеллектуал.”
Тогда, в детстве, Эвелин не обратила внимание на это. Знала ли она, что через десять лет эта невинная шутка станет правдой? Конечно, нет. Ведь, что бы не происходило, она всегда видела в брате только хорошее. Даже когда узнала о его жизни чуть больше, чем следовало бы.
“— Стреляй, ангел”
И она выстрелила. Не раздумывая ни секунды, бросилась спасать его жизнь. Это было тем, что она делала постоянно — спасала. От скуки, одиночества, издевок одноклассников. От пули, что должна была закончить жизнь Джеймса Мориарти. Не Эвелин.
Ожидание. Как там говорят? Ожидание смерти всегда страшнее самой смерти? О да, черт возьми, это так. Сидеть и сверлить взглядом дверь реанимации, осознавая, что ты сможешь поставить на колени Англию, но не сможешь спасти собственную сестру. Ее жизнь не в твоих руках, и ты ничего не можешь сделать, чтобы ей помочь. И только глупая надежда заставляла держаться на плаву и не утонуть в волнении, страхе и отчаянии. Когда дверь всё-таки открылась и оттуда вышел врач, та самая надежда разгорелась еще сильнее.
— Мне очень жаль, девушка не выжила. Потеря крови слишком большая.
А дальше — темнота и отвратительный голос в голове, повторяющий только одно:
— Ты убил её, Джеймс. Как же так? Она этого заслужила?
Нет.
Резко выдохнув, Джим поднялся на ноги.
— Себастьян, поехали. Дальше они сами разберутся.
Но Моран, казалось, не слышал вообще ничего. Опустив голову и сжав виски, он смог только прошептать:
— Это моя вина.
— Я бы уже убил тебя, если бы ее смерть была на твоих руках. Но не стану.Она тебя ни в чем не винит. Не винила, — на последней фразе голос предательски дрогнул. — Пойдём.
Последнее, что запомнил Джим с того самого дня — бутылка виски, распитая на двоих, и опустошающее чувство вины внутри себя. Джеймс всегда был крайне эмоциональным человеком, но в тот момент ему как будто разом всё отключили, а мир потерял все цвета и краски. Он не чувствовал ничего. Только пустота и осознание того, что теперь он один.
***
— Эвелин, посмотри на меня и пообещай, что больше никогда мне не соврешь!</i
Она пообещала это в пятнадцать лет и всегда
«— Кто ты такой?
— В некотором роде, Наполеон криминала, Эвелин.»
День похорон врезался в память с невероятной точностью. Мориарти помнил, как хоронили отца. Но сейчас всё было по-другому. Яркое, ослепляющее солнце, безоблачное небо. Джеймс, стоящий перед гробом. Необыкновенно подавленный Себастьян, который все еще не хотел верить, что это происходит на самом деле. И она.
Русоволосая девушка в нежно-голубом платье. Такая абсолютно неправильно живая. Казалось, что она крепко спит и видит красивые сны. Такие, где всегда светит солнце, а у людей не бывает проблем. Казалось, уже совсем скоро её голубые глаза вновь откроются, и она проснется. Как же обоим мужчинам хочется, чтобы это случилось. Но этого не произойдёт.
— Буду твоим личным Ангелом-хранителем, обещаю.
Джеймс никогда не верил в ангелов, ведьм, в дьявола (кроме себя самого) и прочую нечисть. Но слишком много раз Джим выбирался оттуда, где любой человек встретил бы свою смерть. Всякий раз, когда он и Моран оставались живыми после самой беспросветной задницы, Джеймс знал, кого благодарить. Эвелин выполняла обещание, данное брату перед смертью. По крайней мере, так хотелось в это верить.
«— Полковник Себастьян Моран, приятно познакомиться
— Вы не очень похожи на убийцу.
— И много Вы видели киллеров? »
Дальше память снова возвращает Мориарти в прошлое. Он видит, как в один из не самых удачных дней к ним в квартиру вваливается раненый в плечо Себастьян. Эвелин жутко перепугалась тогда и ни на шаг не отходила от полковника. Сама перевязывала ему раны и помогала с реабилитацией. В этом была вся Эви — помогать всем, наплевав на саму себя. Джим никогда не умел так.
Человеческая память — вещь весьма несовершенная. Многие воспоминания притупляются, а некоторые и уходят. Джим будет помнить все, что связывало его с сестрой. С которой его и не связывала родная кровь, но разве это так важно? Мориарти будет помнить ту девчонку, что кинулась под пулю ради него и, кажется, ничуть не жалела о том, что закончила свою жизнь так. Воспоминания о ней отдавались кучей самых разных эмоций. И Джим помнит. Помнит ее страх и заботу. Помнит, как, несмотря на все разногласия и противоречия, брат и сестра оберегали друг друга. Всегда.
***
Всё когда-нибудь заканчивается. Мы расстаемся с близкими людьми, прощаемся с летними вечерами, закрываем хорошую книгу.
Джеймс переводит взгляд на небо и замирает. Ливень прекратился, и о его недавнем присутствии напоминали только лужи и тот самый особенный запах в воздухе после дождя. Тучи рассеялись, уступив место солнцу и небу, чистому и голубому.
Все когда-нибудь заканчивается.
— Ну что ж. Уже совсем скоро. Осталась последняя проблема. Надеюсь, мы с тобой всё-таки встретимся, Ангел, — Джим положил цветы и ушел, не оборачиваясь.