Твой мир – не твой мир. Часть IV
Шрифт:
– Мои сладкие, вам в том мире, куда мы с вами направляемся, ничего этого не нужно. Мы возьмём с собой только самое ценное и нашу заботливую маму. В аду мы ни в чём не будем нуждаться. Мне обещали это. Там мы будем летать над голубыми облаками, подобно ангелам. Господин ждёт нас. Мы с мамой как единое целое преподнесём хозяину ада верность нашу, а вы предстанете перед ним, наполненные подарками. В одном из вас будут сокровища земные, глазу приятные, во втором – грамота преданности господину, которую я хранил многие годы, предав наказ старика Мальзерба. Он с тревогой в больном взгляде оглянулся по сторонам:
– Посланник пропал. Где же он?
Внезапно
– А, конечно же, я всё понял. Его нет, потому что мы с вами ещё не готовы в путь. Надо поторапливаться, дорогие мои.
Вскочив на ноги, он кинулся к стоящему у стены массивному сундуку, открыл тяжёлый замок и с головой нырнул в утробу обитого железом ящика. Покопавшись, осторожно вынул какой-то свиток. После этого достал несколько тяжёлых мешочков, в которых, судя по раздавшимся звукам, находились золотые монеты. С каким-то непонятным благоговением прижал свиток к груди, поцеловал его и, смахнув выступившую слезу, тщательно завернул бумагу в чистую тряпку и запихал в разорванное тело одного из своих детей. Вновь довольно улыбнулся, наклонился к ребёнку и нежно поцеловал того в обескровленный лоб. После этого деловито стал запихивать набитые золотом мешочки в опустошённое тело другого ребёночка, монотонно бурча:
– Всё тебе, мой хозяин, и золото, и драгоценные каменья, всё тебе!
Управившись, скрепил брюшины детей большими ржавыми рыболовными крючками, связал обрывки верёвок, опутавших шеи детей, и перекинул беспомощно болтающиеся тела через плечо, подобно дорожным сумкам. Голый старик с висящими на нём обнажёнными трупами подошёл к окоченевшей собаке, взял конец верёвки, идущей от её шеи, и обвязал вокруг своего тела. Приблизился к мёртвой, залитой кровью жене, наклонился, обхватил тело, поднял и, крепко прижав к себе, громко крикнул:
– Посланник ада, мы готовы идти за тобой в вечные обители. Явись нам!
В наступившей тишине был отчётливо слышен звук грызущей что-то под широкими досками пола одинокой крысы. Обвешанный трупами дорогих ему созданий, беспомощно крутя по сторонам седой головой, безумец выискивал горящим взглядом того, кто обещал указать ему дорогу. Прошло много долгих минут, посланник царства тьмы не появлялся.
Повидавший в мясорубке войны многое, Иван тем не менее был глубоко потрясён происходящим. Находясь в ступоре, пристально наблюдал он за приготовлениями ненормального убийцы. Происходящее в комнате, несмотря на весь ужас его, завораживало своей дикостью, казалось, будто границы между реальным и потусторонним миром исчезли, открыв врата преисподней. Противоестественность поведения безумца и проводимых им действий сковали тело затаившегося Ивана цепким гипнозом.
Долго стоял одержимый бесами агрессивный дурак, безуспешно ожидая появления проводника. Внезапно, оттолкнув от себя жену, он зло крикнул:
– Это ты во всём виновата! Почему ты сопротивлялась, непослушная? Из-за тебя мы потеряли время. Оставайся здесь, мы пойдём без тебя, ты недостойна вечности! – и вновь замер в долгом ожидании, пронзая страшным взглядом стену. Потом быстрым движением развязал обвивающую тело верёвку и отбросил собаку в сторону: – Видно, ты тоже лишний, пёс. Не по пути тебе с нами.
Но по-прежнему ничего не менялось. В глазах безумца появились жгучие слёзы безысходности. Громко всхлипывая, он закричал:
– Хозяин, я предал Бога, я предал Мальзерба, я предал свои убеждения, я принёс тебе в жертву всю свою семью! Что мне сейчас делать, как дальше жить? Не отвергай меня, умоляю! Моя душа – твоя душа! Посланник, где же ты, появись. Я в отчаянии! – и вдруг, замерев на секунду, одержимый упал на колени и, низко кланяясь кому-то невидимому, быстро зашептал:
– Да-да, я всё понял. Сначала я, потом семья, всем сразу нельзя. Прости, я не расслышал. Да, верю, что они следом придут. Да, слушаюсь, господин. Подарки сам доставлю, в себе принесу, сейчас же! Только не покидай, только подожди. Я всё сделаю быстро, не заставлю тебя долго ждать, путеводная звезда моя!
Скинув под ноги тела детей, трясущимися руками он торопливо стал вынимать из них спрятанные богатства. Сложив всё в одну кучу, схватил острый нож и с силой вонзил его себе в низ живота. Скривившись от сильной боли, резким движением вспорол себя до самой грудной клетки. Находясь в состоянии транса, он отбросил нож и стал вырывать из распахнутого чрева свои окутанные тёплым паром кишки. От отвратительности увиденного Ивана стошнило.
Старик, внезапно вскинув взгляд горящих глаз на притаившегося свидетеля, выплёвывая изо рта вместе со словами ненависти сгустки тёмной крови, захрипел:
– А-а-а, так вот кто виноват! Убью-у-у!
Он бросился к лежащему на полу ножу, схватил его скрюченными пальцами и ринулся к застывшему Ивану. Но, сделав два шага, одержимый человек безвольной тушей грохнулся вниз. Крепко сжимая в окостеневшей, багровой от крови по локоть руке острое лезвие ножа, громко скрежеща окровавленными зубами, он изо всех сил рвался ползти вперёд до тех пор, пока остекленевшие мёртвые глаза не уставились в потолок.
Иван изо всех сил ударил себя ладонью по щеке, заставляя сознание прийти в норму после безумного зрелища. Он хорошо помнил слова указа государя Александра I, сказанные им, когда войска союзников только-только вступили на территорию Франции. Государь заявил, что он воюет с Наполеоном, но не с французами и что все солдаты его армии обязаны вести себя по отношению к побеждённым как истинные добрые христиане. И любое нарушение этого указа, подкреплённого выплатой всем военнослужащим русской армии долга за два предыдущих года и двойным жалованьем за текущий год, непременно будет караться смертью.
Глядя на множество лежащих перед ним трупов, Иван явственно осознал, что в случае разбирательства ему сложно будет доказать свою непричастность к убийству целой семьи, трудно будет объяснить, как он попал в чужое жилище поздней ночью. Вряд ли общественность поверит в рассказанную им правду, слишком невероятной она была. Он принял единственно правильное решение. Быстро собрав драгоценности и прихватив свёрнутую рулоном бумагу, Иван выскочил из дома.
Возвращение Ивана Русинова домой
Спустя несколько месяцев Иван благополучно прибыл в своё имение, находящееся недалеко от столицы. Хозяйство за время его вынужденного отсутствия по причине недостатка средств основательно пришло в упадок.
Иван никому не рассказывал о случившемся с ним в Париже, даже самые близкие люди не знали о привезённом им с чужбины богатстве. Обустраивая имение, приводя в порядок дела, он скрытно от всех залезал в стоящий в его кабинете сундук и доставал из него золото, которое, несомненно, было хорошим подспорьем в его начинаниях. Дела шли в гору, всё у Ивана на зависть соседям ладилось. Появилась заново отстроенная мельница, вдвое был расширен скотный двор, в просторной леваде, поигрывая мышцами, с довольным ржанием носились лоснящиеся от тщательного ухода любимые им орловские рысаки.