Твоя безумная «фанатка»
Шрифт:
— А как иначе отвадить её от нежелательных персон? — едко отозвался Бондарев.
— Вроде меня?
— Заметь, не я это сказал.
— Будь осторожней, Нель. У тебя уже был неудачный опыт с тем, кто не терпит отказов. На твоём месте я бы подумал дважды, прежде чем наступать на те же грабли.
— Макс, помолчи. Не надо! — попросила Пылаева, понимая, что палка перегибается. Но поздно.
Матвей опасно напрягся. Он не ослышался? Это его что, только что сравнили с этим конечным мудаком Артёмом???
— Повтори.
— Зачем? Ты всё услышал.
— А ты всё же рискни.
— Проблемы со слухом? Знаешь, я вообще-то пришёл с миром, но ты вынуждаешь опять идти на конфликт.
— С миром? В самом деле? Ну давай обнимемся. Ты же любишь обниматься, — Бондарев саркастично повторил его недавнюю позу, приглашающе раскинув руки. — Ну что же ты не торопишься?
— Позёр, — отмахнулся Майер. — И что она в тебе нашла?
— Понятия не имею. И знать не хочу, — на полном серьёзе ответил тот. — А то ещё окажется, что ничего и нет. Так что дальше? Моя морда подзажила, можем повторить.
— Тебе так хочется снова подраться? Я же тебя ушатаю.
— Значит, такая судьба. Зато может удастся отвадить тебя, наконец.
— Не зарывайся, малыш. А то ты о себе больно высокого мнения.
— Зато ты на редкость тупой.
Два петуха наступали друг на друга. Нахохлившиеся и готовые накинуться друг на друга.
— Хватит! Довольно! — вклинилась между ними Нелли, выставив руки в стороны. — Вы сами себя слышите? Устроили тупые соревнования: кто круче и у кого яйца всмятку. Вы уверены, что я вам вообще нужна? Может начнёте встречаться друг с другом и дело с концом?
На неё хмуро уставились исподлобья. Предложение не зашло.
— Не говори чуши.
— Чуши? Да вы уже задолбали мусолить одно и тоже. Что вы и кому пытаетесь доказать? Чего добиваетесь? Вы оба мне дороги, это не изменится, но я уже дала ответ. Я сделала выбор. Так чего ещё вы от меня хотите? Ну не могу я разорваться! Неужели… А знаете, что? — психанула она. — Вертела я вас всех. Хоть переубивайте друг дружку, плевать. Только оставьте меня в покое. Оба.
Пылаева умчалась к лестнице, хромая на неудобных каблуках и желая только одного: не слышать и не видеть этих упрямых эгоистов, которые не желают понять, что своей взаимной ненавистью делают в первую очередь больно ей. Впрочем какая самая, таких и притягивала. Было бы странно, сложись иначе.
От обиды и злости начинало подташнивать. Срочно нужен свежий воздух. И время для того, чтобы остыть. Подумать. Попсиховать. Поплакать, в конце концов, а то с этим у неё давно уже были проблемы. Слёзные каналы успели атрофироваться за длительным неиспользованием. Умницы, мальчики. Постарались на славу. Худшего завершения вечера и придумать нельзя.
Оставшиеся наедине парни виновато замолки. Конфликт себя исчерпал, а запал унёсся вместе со связующим звеном в неизвестном направлении. Драться больше не хотелось и подавно. Смешно, но без неё им и разговаривать было теперь не о чем.
Правда тема вскоре нашлась. Когда ни через полчаса, ни через час Пелька так и не объявилась. В комнате её не было, на крыше тоже. Телефон выключен. Серебристая куртка на вешалке отсутствовала, зимние ботинки тоже. Волнение нарастало. Начались поиски беглянки. Матвей с Диной и Тимуром рыскали по территории, Макс с парнями вне. Руководство Академии на уши пока не поднимали, так как отсутствовала она всего пару часов, но Бондарев чувствовал, что что-то не так. Нелли вспыхивала быстро, но также быстро и остывала. Долго обижаться она не умела.
К полуночи суммарный накал паники достиг критического уровня. Все были, как оголенные провода. О сне даже речи не заходило. Маму отпаивали корвалолом, бабулю коньяком. В женской спальне, где все собрались, поняв, что и дальше в пустую накручивать круги бессмысленно, висело какое-то едва ли не траурное напряжение.
Резкий звонок заставил всех подпрыгнуть и затаить дыхание. Трясущимися руками Пылаева старшая приняла вызов. Звонили из больницы: "молодую девушку сбила машина. По паспорту, найденному во внутреннем кармане куртки, значится, как Пылаева Нелли Александровна. Ваша?".
Поздний вечер. Деревья наряжены в белые шубы. Красиво кружатся в небе крупные хлопья снежинок. Сугробы переливаются перламутром в свете фонарей. Приглашающе мигают вывески кафе и магазинов. Метров через десять мигает зелёный человечек на пешеходном переходе.
Нелли сама виновата. Решила, что успеет перескочить пустую дорогу, но накануне подморозило и опора под ногами превратилась в сплошной лед, который лишь слегка припорошило снегом. Всего секунда. Потеря равновесия и ослепляющие отблески фар из-за поворота. Скрип колёс от резких тормозов. Чернота.
Дальше пришла в себя она уже в больнице. Под спиной мягко. Все светлое и чистое. Пахнет лекарствами. За окнами хмуро, с декабрьской погодой не поймёшь: утро или уже обед. Пикала аппаратура, но Пылаева не была никуда подключена. Во всяком случае её ничего не сковывало. За тонкой стеной грохотали тележки, шумно топали и приглушённо разговаривали.
Палата досталась ей одноместной, вот только находилась Пелька тут не одна. У окна, спиной к ней, стоял Максим. Его короткий ёжик светлых волос и чуть оттопыренные уши она ни с чем не спутает. Матвей тоже был тут. Спал сидя на стуле, неудобно сгорбившись и уронив голову на её койку. Но при этом обеими руками сжимал её ладонь.
Нелли несколько секунд не подавала вида, что очнулась. Пыталась прислушаться к ощущениям. Тело слегка ныло, по большей части по левой стороне. В голове постукивали молоточками. Во рту пересохло. Ещё и неприятный привкус лекарств осел налётом на языке. Перед глазами чуть-чуть расплывалось, а так вроде ничего. Однако шевелиться было страшно. Вдруг как в прошлый раз…
И всё же она рискнула. Пошевелила кончиками ноги. Сначала одной. Затем второй. Работает, она их чувствует. Вдох облегчения получился громче, чем нужно. Макс обернулся.