Твоя чужая жизнь

Андреева Марина Анатольевна

Звонку девушка искренне обрадовалась, у неё как раз выдались выходные, и она была не прочь помочь «подруге» с уходом за женщиной.

— Привет, — вся светясь от счастья, воскликнула выскользнувшая из машины Кира. — Ты так вовремя со своим предложением! Вот только не пойму, почему ты печёшься о ней? Где её сын и… что вас с ним связывает? — тут же взяла быка за рога девушка.

— Мы старые друзья, и у меня должок перед их семьёй, — уклончиво ответил Коля. — А у сына в городе срочные дела.

— Так всегда, наверное, — внезапно погрустнев, произнесла гостья. — Когда мы нужны родителям, то вынуждены быть вдали от них. И ничего с этим не поделать.

Коля отметил про себя эту фразу и понял, что не так-то просто будет расспросить подругу о её отце. И, как выяснил позднее, оказался прав на все сто процентов. На все вопросы девушка либо уходила от ответов, либо замыкалась, а однажды в порыве откровенности призналась:

— Он слишком крупный воротила. Я не так много знаю о его делах, но всегда догадывалась, что такие деньги не делаются чистым и легальным путём. Он крупно влип. И деньги не помогли. Кажется, у него проблемы с правоохранительными органами. Уверена, что это проделки конкурентов. Однажды ко мне заявился руководитель службы охраны… — девушка запнулась, словно решая: стоит ли говорить дальше? Но всё же продолжила: — Дал визитку с номером Леонида Петровича, буквально приказав срочно созвониться с этим человеком. Мол, тот устроит меня на ближайшее время. В квартирах, своей и отца, велел минимум полгода не появляться. Машину и документы отобрал, вместо них выдал другие, на имя жительницы тверской области — Марины Темяковой. А корыто, на котором я приехала, это широкий жест нынешнего покровителя. Я боюсь, Юля. Очень боюсь. За отца и… за себя.

— Как его зовут? — решил не тянуть Коля.

— Прости. Не могу сказать, — встрепенулась девушка. — Извини. Так для нас обеих безопасней.

— Я ведь никому не расскажу, — не мигнув, солгал Коля.

— Не важно. Всё и так слишком изменилось. Я потеряла друзей и единственного родного человека. Не хочу потерять ещё и тебя.

Как Коля ни бился, ни юлил, девушка в своём решении оставалась неприступна, как-то раз он даже напоил её до полубессознательного состояния, однако она твердила только одно: «…прости… не могу…». Он был зол, но ничего не мог поделать. Несмотря на безумное влечение, он был готов применить силу, но успел осознать бесполезность подобных действий. Девушка была напугана до смерти.

На несколько дней Коля забыл обо всём в объятиях Киры, и появление Юли застало их врасплох. К счастью, мать по своему обыкновению находилась на побережье и не стала свидетельницей разразившегося скандала. Казалось, что мир ополчился против Коли: Кира его возненавидела за ложь о чисто дружеских отношениях и уехала, Юля же потребовала, чтобы он убрался прочь с её глаз.

— Куда тебя понесло? — недобро прищурив глаза, Юля следила, как Коля, бросив свои вещи, направляется куда-то наверх.

— Матери вещи собирать иду!

— Да, ты козёл, но она ни в чём не виновата! Ты ей сейчас кто? Никто! Вот и уматывай!

— Ты позаботишься о ней? — сдался он.

— Уж не волнуйся! Катись отсюда. Видеть тебя не желаю, — захлопывая за ним дверь, рычала Юля.

Глава 18

По возвращении в город, Коля первым делом перевёз свои вещи из Юлиной квартиры на Рубинштейна, в принадлежащую ему однушку, где, прикупив коньяка и пива, уселся на малюсенькой кухоньке и предался печальным думам. После исчезновения половины спиртного его мысли начали выплёскиваться в полное апатии и недоумения бормотание:

— Больше и копейки не возьму… да… надо работу искать! А собственно, почему бы… нееее, это отмазы! Я беру причитающееся по счетам? Ха-ха! Идиот! Виновен он? Хм… и вправду. Что-то не складывается. Но кто? Кирилл? Неее… — он налил ещё и потянулся за сигаретами, но пачка была пуста. — Чёрт! Где-то ещё валялись… Эх! Кира… — он вздохнул, — хороша, нечего сказать! Боится она, видите ли! Да и я! Хрен она теперь что расскажет. Допрыгался.

Первый день прошел в самоедстве и пьянстве, второй в похмелье, а на третий, когда, придя в себя, он направился в магазин, Коля понял, что вчера в его жизни была если и не белая, то, как минимум, серая полоса. Не успев закрыть дверь, он оказался скручен выскочившими из-за лифта мордоворотами. Не сильно церемонясь, «гости» затолкали его обратно в квартиру. Прежде чем хоть что-то пояснить, они попотчевали «хозяйку» весьма чувствительными оплеухами. И лишь после того, как сплевывающая кровь из разбитой губы Колина тушка завалилась на пол, до его сознания донёсся сипловатый голос:

— Куда, курва, собралась? Свалить думала? Не вышло! По долгам платить надо!

Выбив последний воздух из лёгких, чей-то ботинок больно ударил под рёбра.

— Харе бить! Тут брать-то нечего! Ещё и ей вид нетоварный оформишь, — просипел тот же голос. — Где документы на квартиру? Будешь молчать — хуже будет. Могу не подстилкой сделать, а на органы освежевать.

Коля лихорадочно переваривал информацию.

— В комнате. Ящик. В серванте…

— Умница. Можешь, если хочешь! Рябой, тащи доки. Машина?

— Говори, когда спрашивают! — рыкнул басок.

— Что? — не понял Коля.

— Машина есть? — пробасил бандит.

— Нет, — зачем-то соврал Коля.

— Ты чо паришь? — раздался над самым ухом другой, какой-то надрывно визгливый голос.

— Нету, — сам не понимая — зачем, стоял на своем Коля.

— Счета в банке, карты? — продолжил допрос сиплый.

— На счета бумаги в серванте. Карта в кармане…

Чьи-то руки тут же обшарили карманы. В этот момент Коля не знал, радоваться или плакать из-за того, что успел перевести почти все средства на счета Юли и матери. Возможно, было бы денег больше, от него и отстали бы?

— Что я вам сделала? — робко подал голос Коля.

— Ты? Ничего. Бате спасибо скажи, — забирая пачку документов из рук пособника, проскрипел сиплый. — Сейчас поедешь с нами, и без фокусов. И ключики давай.

Колю вытащили из подъезда и, не обращая внимания на вытаращивших глаза старушек, запихали на заднее сиденье припаркованного поблизости джипа. Попытка рассмотреть, куда его везут, привела к весьма увесистой оплеухе, сопровождавшейся отборным матом.

— Товарный вид не порть, — рявкнул на распускающую руки гориллусиплый, очевидно, являвшийся главным в этой компании.

Ситуация Коле не нравилась. Судя по всему, в лучшем случае его выставят на панель, но это даже не плохо: появится шанс сбежать. Фразы о сдаче на органы отбрасывались по причине необходимости сохранить товарный вид, который совершенно не играл роли при подобном раскладе. Однако додуматься до чего-либо конкретного Коля не успел. Машина неожиданно заскочила в какую-то подворотню и, резко повернув за угол, затормозила. Один из бандитов вышел, и на его место тут же сел плюгавенький, невзрачный мужичок, в очках и псевдофирменном костюме, с небольшой кожаной папкой для документов. Сиплый протянул ему бумаги, в которых Коля сразу узнал недавно переоформленные документы на квартиру. Тот бегло просмотрел их. И достал из папки очевидно заранее подготовленные бланки.