Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве)
Шрифт:
Чарли ни капли не щадил меня, но я не жаловалась. Он ведь угадал — подсознательно я уже согласилась на его предложение. Теперь следовало взвесить все «за» и «против», но на это у меня попросту не оставалось сил. Я едва выдерживала сумасшедшую нагрузку. А вот мой наставник, мало того, что без труда шел наравне со мной, еще и взял на себя охоту и все хлопоты по лагерю, включая стряпню. Железный человек, я все больше им восхищалась.
Он все же настоял, чтобы мы перенесли лагерь в лес, поближе к пресноводной речушке. Постоянный мерный рокот океана не давал ему
Чарли учил меня защищаться от хищников, будучи вооруженной только заостренным колом или суковатой дубинкой. В тот день, когда я без его помощи справилась с тремя голодными волками, он вскользь обронил, что, похоже, не зря тратит на меня время. Я была счастлива!
Когда однажды вечером, вместо того, чтобы замертво упасть в палатке, я наконец нашла в себе силы присоединиться к ужину у костра, Уокер сказал, что теперь возьмется за меня всерьез.
— Здесь нет крупных сосудов, так что кровью не истечешь, — предупредил он, аккуратно нанеся мне несколько порезов. Я заскулила.
— Потерпи, — мягко сказал Чарли. — Проекции регенерируют на порядок быстрее реального тела. К утру все затянется. А сейчас делай, как я.
В этот вечер я начала учиться у него особой дыхательной гимнастике. С ее помощью можно было повысить свертываемость крови, уменьшить боль в натруженных мышцах. поднять порог чувствительности для всего тела, очень скоро восстановиться после бега и еще много всего, что для проекций, в принципе, уже и не требовалось.
— Почему ты взялся за это только сейчас? — спросила я. — Я бы давно применяла ее, и не так уставала.
— Чтобы ты по достоинству оценила разницу, — ухмыльнулся Уокер.
Раны в самом деле поджили через несколько часов, и дезинфицировать их тоже не требовалось. Все-таки TS-проекция — удивительное состояние. В реале от таких нагрузок я бы попросту загнулась, а в утопии, какой бы ни была усталость, наутро я через силу вставала и двигалась дальше. Естественно, никто из рейдеров даже не пытается проделывать то же самое с драгоценным реальным телом. С ним нужно обращаться бережно и аккуратно. А с проекцией можно не церемониться.
Правда, если рейдер в утопии прекращает занятия, проекция возвращается к первоначальной форме — той, что была в момент заброса. И происходит это тоже на порядок быстрее, чем в реальном мире. В нашей группе, на фоне спортивных ребят, я изначально была самой слабой физически — сказывалась прежняя малоподвижная работа, поэтому не было ничего удивительного в том, что теперь мне приходилось несладко.
Изо дня в день Чарли занимался со мной разными видами рукопашного боя, фехтованием с применением всевозможного холодного оружия — от ножей до тяжелых мечей и топоров, от коротких копий до массивных алебард — захваченный нами арсенал охватывал сразу несколько «рабочих» эпох. Мы принципиально не использовали здесь огнестрельное оружие, это было бы слишком просто.
Кончалось лето. Зори уже были прохладными. Я старалась использовать каждый
Лунный диск безмятежно царил на темном небе, отбрасывая на океан сверкающую серебристую дорожку. Я сбросила одежду и улеглась в полосу прибоя. Волны мягко ласкали меня и с шипением уползали.
После травмы позвоночника я бросила активные занятия спортом, так что только в TSR взялась заметно укреплять мускулатуру. За последние месяцы моя проекция сильно изменилась, и неудивительно — при такой нагрузке… Правда, объем, увы, так и не нарос — я стала сухощавой и жилистой, руки и ноги под кожей будто обвивали тугие веревки. Но такой я даже начала себе нравиться. Пусть мне никогда не быть привлекательной в общепринятом понимании, но в этом тоже что-то было. Я вспомнила о том, что вернувшись в реальность, опять стану прежней, расстроилась и пообещала себе, что и дома продолжу усиленно заниматься, чтобы это олимпийское совершенство оставалось со мной всегда. Вот как у Уокера, например. Он приходил в утопии и уходил из них практически одинаковым — его великолепному телу уже некуда было совершенствоваться.
Мысли о Чарли в подобном направлении плюс ласкающие волны — это было уже слишком приятно. Сладко потянувшись, я перекатилась на живот… и заметила на прибрежной скале у леса темный человеческий силуэт. Я вскочила и отползла в воду. На скале уже никого не было.
Я поверить не могла — неужели Уокер способен позволить себе опуститься до ребяческого подглядывания? Он бы, скорее уж, заявился прямо сюда. Все еще сердясь, я зашла в глубину и поплыла навстречу луне. Заплыв в океан примерно на четверть мили, до уже разведанного подводного течения, я повернула обратно. Чарли стоял возле моих вещей. Когда я подплыла к берегу, он тактично отвернулся и подождал, пока я выйду и завернусь в полотенце.
— Ты всегда заплываешь так далеко, да еще ночью? — обеспокоенно спросил он.
— Надо же, какой сюрприз! — едко прошипела я. — Что, тоже пришел окунуться?
— Я слышал в лесу странные звуки, — ответил Уокер. — Решил проверить.
— Да что ты?! И как, проверил? Я хорошо видна сверху?
Чарли уставился на меня с недоумением.
— Откуда видна? — переспросил он. Я молча указала на скалу. Уокер замер, потом резко обернулся.
— Ты тоже кого-то видела?
— Не уверена, но… — начала я, вмиг усомнившись в своих подозрениях к нему. Чарли оглянулся по сторонам — мы были, как на ладони — поспешно сгреб с песка одежду, ухватил меня за руку и потащил к лесу.
Эту ночь мы оба провели в моей палатке. Чарли остался караулить, а мне велел спать. Я попросила разбудить меня, чтобы сменить его. Ночью мне приснился малопонятный кошмар и, проснувшись, я обнаружила, что вот-вот начнет светать.
— Почему ты не разбудил меня? — упрекнула я Уокера.