Твоя Мари. Воспитание чувств

Крамм Марианна

Подходит разгоряченная экшеном Лера, щеки красные, глаза блестят:

–Ну, как?

–Ужасно… – выдыхает Лиза и, кажется, даже отстраняется от нее, не хочет, чтобы Лерка прикасалась к ней. – Я тебе вот при свидетелях говорю – со мной никогда…

–С тобой мы поговорим дома, – вроде бы ласково говорит Лера, но в голосе слышатся нотки угрозы. Зря она так… Дэн так же начал, когда мы с ним плавно двинулись к финалу. Нельзя против воли, нельзя ломать психику, это очень опасно. Именно после подобного психологического воспитательного момента я оказалась в клинике неврозов и боялась даже собственного отражения в домашнем зеркале, которое, даже выписавшись, завесила тряпкой. Надо рассказать эту

историю Лерке, пусть подумает. Когда человека заставляют ломать себя, то речь уже не идет о чувствах. С точки зрения сторонников Д/с, ничего криминального Дэн со мной не сделал, некоторые сабы любят подобное и находят очень возбуждающим и «тематичным», но то – сабы… Мне же пришедший по смс в ресторане приказ сперва снять стринги и отдать Дэну через стол, а затем – приказ опуститься на колени под столом и осчастливить господина минетом оказались просто не по силам. Да, мы сидели втроем в отдельном кабинете, да, человек, обедавший с нами, тоже был тематиком, да, для Д/с это нормально. Но мне это все отвинтило голову. Я сделала все, что потребовал Денис, но всю обратную дорогу молчала, как молчала потом еще неделю, шугаясь от собственного отражения. Ночами мне снился этот злосчастный ресторан, длинный стол, и за ним – множество знакомых и незнакомых мужчин, с которыми я вынуждена была проделывать эту процедуру раз за разом. Поняв, что схожу с ума, я позвонила приятельнице-психиатру, и та меня скоренько госпитализировала, красиво обставив это как «нервный срыв, астенический синдром» – чтобы не пришлось ничего объяснять маме, потерявшей меня. Денис, кстати, не сразу понял, в чем причина моей госпитализации, а когда понял, здорово испугался. Нет, не за меня, как могло бы показаться. За себя, любимого. Ну, еще бы – кому нужна маза со съехавшей крышей? Да и обвинений побоялся, что уж там, хотя и знал – я никогда не пойду в милицию, что бы он ни сделал. Как не пошла и потом, после той ночи в гараже, хотя Олег заставил меня снять побои и теперь держит эти справки в сейфе, о чем Дэн знает. И это гарантия того, что он не попробует больше. Хотя гарантия так себе…

Олег, когда я ему рассказала однажды эту историю, спросил:

–Скажи, было принципиально, что это Денис? Если бы на его месте был я?

–Ты никогда не был бы на его месте, – и это была правда. Олег никогда не ломал меня и даже попыток не делал.

Парадоксально, но именно с ним я стала делать многие вещи, которые прежде, с Денисом, казались мне запредельными. Но Олег всегда сперва разговаривает, объясняет, выясняет, подводит меня к тому, что потом я думаю, будто сама этого захотела. Но надо признать, что ни разу он не сделал ничего, что причинило бы мне вред, и ни разу не нарушил обещания остановиться, если видел, что мне плохо.

Я сегодня поразительно много роюсь в прошлом, даже странно – обычно я стараюсь избегать этого, потому что многие эпизоды до сих пор причиняют боль, причем не ту, которая мне нравится. Надо с Олегом об этом поговорить, он всегда очень точно может объяснить мне какие-то вещи, заставляющие меня возвращаться в прошлое. И вообще – сейчас я просто хочу оказаться в его руках, ничего больше не хочу. Но он занят – успокаивает рыдающую Лерку, вот это да…

Оказывается, я настолько ушла в себя, что проворонила грандиозный скандал, в результате которого Лиза прыгнула в машину и уехала на ночь глядя в город. А Лерка теперь ревет, уткнувшись в плечо моего Верхнего.

–Не будешь дурой – все наладишь, – говорит Олег успокаивающе. – Она неглупая, поймет. Просто дай ей время, не дави. И впредь думай, что делаешь.

–Я же не знала… она никогда меня не ревновала ни к кому…

–Ты не давала поводов. А вообще изначально не надо было от нее скрывать свое увлечение Темой. Понимаешь, нельзя

врать тому, кого любишь, нельзя скрывать. От этого все проблемы. Вон у Мари спроси, она расскажет, если захочет.

–О чем? – интересуюсь я, хотя смутно догадываюсь.

–Расскажи ей, если захочешь, о своей московской пассии. О том, как пыталась скрыть от меня, о том, чем все закончилось. Я не настаиваю, это твоя тема, но Валерии было бы полезно послушать, – говорит Олег, и я понимаю, что Лера принята в «свои».

–Я подумаю, – но Олег умолчал о том, что в то время, когда я закрутила с Лялькой, с ним мы практически расстались, так что никого я не обманывала, хотя потом, конечно, приходилось, но недолго – я начала говорить ему все в лицо, и он терпел, хотя доволен, конечно, не был.

–Так что вытирай слезы и иди, выпей граммов сто, а потом ложись спать. Только не звони ей сейчас.

–Я переживаю… она плохо водит машину, а уже темно.

–Я позвоню ей, дай мне номер, – отзываюсь я. – Кроме того, Олег прав – она сейчас с тобой говорить не станет. Я бы точно не стала.

Лера смотрит на меня с благодарностью:

–Мари, спасибо…

–Пока не за что.

Она диктует мне номер Лизы, и я обещаю позвонить через час – Лиза как раз доберется до дома.

–А давайте-ка дружно накатим! – зычно предлагает Историк, и это предложение не вызывает нареканий у компании.

Но я лично уже не хочу ничего – только забраться в постель, потому тихонько отпрашиваюсь у Олега и ухожу наверх. Он идет со мной, на ходу вздыхая, что не может присоединиться прямо сейчас – мол, нужно и камин погасить, и двери запереть, и проследить, чтобы все улеглись.

–Ты не устал быть всем папой, а? – спрашиваю, расправляя постель, и Олег вдруг говорит:

–А и правда. Ну их всех к лешему, взрослые люди, сами разберутся.

Счастье есть. Это точно. Пока он ходит вниз-вверх, чтобы предупредить Дениса, что мы легли, я звоню Лизе. Та уже дома, но голос дрожит – видимо, плакала всю дорогу.

–Успокойся, ложись спать, – говорю я, отлично понимая, как наивно это сейчас звучит. – Если есть что-то спиртное, то выпей. И помни – ты сама принимаешь решения, только ты. И если она тебя любит, то справится. Все будет хорошо.

–Спасибо. Я могу тебе звонить?

–Конечно. За Леру не волнуйся, она уже спать ушла, – это не совсем так, но к чему волновать девушку еще сильнее? Рано или поздно Лерка уляжется, да и нет тут у нее никаких вариантов, кроме – ха-ха – Дэна. А он тоже исключительно по девочкам.

–Я не волнуюсь. Спокойной ночи, Мари.

–Спокойной ночи.

Приходится выбраться из постели, набросить джинсы и кофту и спуститься вниз. Там полным ходом вечеринка, Олег тушит камин, все выпивают и закусывают, и даже Лера уже не рыдает, хотя выглядит расстроенной. Машу ей рукой, и она выбирается из-за стола:

–Ты позвонила?

–Да, все в порядке, она дома, спать ложится.

–Слава богу! – выдыхает Лера и лезет в карман. – Черт, сигареты в машине были.

–Угощайся, – протягиваю ей свою пачку.

–Слушай, Мари, – закуривая, произносит она. – Я извиниться хотела за сегодняшнее… ну, за то, что в комнату к вам ломанулась с Дэном.

–Мы же это вроде обсудили уже. Любопытство погнало?

–Типа того.

–Ну и как?

–Ты офигенная.

–Я тут ни при чем. Все зависит от Верхнего.

–Да уж… Олег, конечно… я даже представить не могла. Но ты…

–Так, Лера, – жестко говорю я, уловив в голосе знакомые до боли нотки. – Давай внесем ясность. С тобой у нас ничего никогда не будет, это понятно? Я уже была с женщиной и, расставаясь, пообещала, что у меня никогда не будет другой. Любимая женщина у меня навсегда останется только одна, и менять это я не собираюсь. Не обижайся.