Твоя (не) родная семья

Устинова Мария

Как их найти?

Игорь контактов бывших родственников точно не даст, можно даже не рассчитывать. Поискать в записных книжках дома? Там может и не оказаться контактов. Я даже не знаю, как мама Сеньки выглядела, как у нее была фамилия.

С кем бы мне поговорить? С однокурсниками Игоря? Его друзьями? А это теплее… Осев дома он растерял всех друзей и знакомых, но раньше у него был обширный круг общения.

Вернувшись домой, я обшариваю все старые записи и соцсети, пытаясь найти тех, кто знал Игоря до меня. И нахожу несколько парней

и девушек, с которыми мы общались когда-то в одной компании.

Одна из них — Люба, как раз была онлайн.

Я пишу ей, излагаю просьбу: «Ты не можешь вспомнишь, знала ли ты девушку Игоря, которая была до меня? У них родился ребенок. Я хочу узнать, кто она». Подумав, добавляю, чтобы не будоражить неожиданным письмом: «Сеньке для документов надо, а сама информацию не могу найти».

Она отвечает через минуту:

«Близко не дружила, мы совсем недолго общались, но помню ее. Какая информация нужна?»

Я с облегчением выдыхаю, думала, все будет сложнее.

«Имя, фамилия. Домашний адрес. Родственники, если кого-то знаешь».

«Татьяна Кузнецова. Адрес не дам, но знаю, что у нее отец живет где-то на Сталелитейной, если хочешь, спрошу».

«Очень хочу!»

Через полчаса у меня есть не только адрес, но и телефон. Кошусь на часы. Как раз успею, прежде чем заберу Сеньку из сада.

Выдыхаю, стараясь не волноваться перед звонком, но набираю номер родного дедушки Сеньки.

— Алло?

Голос у него не особенно старый. Впрочем, это молодой дедушка — ребенок у его дочки родился очень рано.

— Здравствуйте, вы меня не знаете… Я жена Игоря, воспитываю Арсения, сына вашей дочери Татьяны. Мы можем поговорить? Это очень важно.

— Жена Игоря? — переспрашивает он. — С Арсением что-то случилось?

— Нет-нет… Я хочу с вами поговорить о внуке. Мы можем встретиться?

Он вздыхает, но не раздраженно, а устало.

— Только вечером. После семи.

— Тогда мы придем вместе, — говорю я, подсчитав, что к тому времени должна буду забрать Сеньку из сада.

Он диктует адрес, и мы прощаемся.

Интуиция подсказывает, что мне ничем не помогут, но все же в шесть я собираюсь и иду за Сенькой.

— Сегодня домой не пойдем, а сходим в гости, — говорю я сыну.

— К кому?

Я запинаюсь.

Не могу сказать правду, он думает, что я его мама и моих он знает.

— К одному дяде. Моему знакомому.

Сенька пожимает плечами и спокойно идет со мной рядом. Сталелитейная совсем рядом, минус один — это очень скучная улица. Кроме бывших заводских общежитий там ничего нет.

Дедушка Сеньки встречает меня у подъезда. Ему едва ли можно дать пятьдесят. Он похож на бывшего заводчанина — крепкий, в морщинах. Одет неплохо, видно, что семья не бедствует.

— Здравствуйте, — я подхожу к нему.

Дедушка добродушно смотрит на ребенка.

— Это ты Арсений? — улыбается он.

— Да. Добрый вечер.

Я не успела предупредить, что он не знает биологическую маму, но, к счастью, Сенька

косится на детскую площадку, и я с облегчением его отпускаю.

— Извините, он про вас не знает. Игорь ему не сказал про Татьяну, я появилась, когда Сеньке было полтора года, он считает мамой меня.

— Давайте присядем, — предлагает дед.

Мы располагаемся на скамейке. Детская площадка прямо перед глазами, и удобно наблюдать за ребенком, исследующим шведскую стенку.

— Таня когда забеременела, решила ребенка оставить. Ушла к Игорю жить, — вздыхает он, и слышно, как ему не нравилась эта затея. — Хотя я говорил, что рано тебе, доучись сначала. Куда в таком возрасте рожать. Был бы еще муж нормальный… Но Игорь. Ни образования, ни работы.

Тут я была согласна.

Игорь ему не нравился. Отец Татьяны — мужчина взрослый, скорее всего, сразу его раскусил, а не пребывал в розовых очках, как я. Видел, что он из себя представляет.

— А от чего она умерла? — осторожно спрашиваю я.

— От воспаления легких.

Он молчит, но фраза какая-то недосказанная.

— Это моя вина, — вдруг говорит он, и я поднимаю испуганные глаза. — Она позвонила, сказала, что заболела. Просила прийти. А я весь в работе, семья… Говорю, пусть Игорь поможет, она же не одна там…

Он замолкает, а мне становится страшно — это какой-то леденящий ужас, который вползает под кожу от понимания, что произошло. Я просто хорошо знаю Игоря. И представила, что значит оставить на него больную маму с малышом. Когда я болела от Игоря сложно было добиться, чтобы он сходил в аптеку или магазин. Ее убило их равнодушие.

— Давайте зайдем, — предлагает он.

Мы с Сенькой заходим к дедушке. У него двух комнатная квартира, уютная — чувствуется женская рука.

— Чай будешь с печеньями? — спрашивает дед.

— Буду, — Сенька садится за стол.

Дед заваривает черный чай, накладывает на блюдце бублики, конфеты и печенье. Затем приносит альбом и показывает несколько фото.

— Татьяна.

На снимке девушка лет восемнадцати, красивая и счастливая, как солнышко. Сенька безумно похож на нее. У меня щемит сердце при мысли, что такая юная девочка умерла так рано. И почему — потому что не помогли вовремя, не уделили внимания. Сглатываю горький ком.

— Сень, не хочешь посмотреть телевизор?

После того, как отсылаю сына в комнату, перестаю «держать лицо». Я пришла с проблемой и это заметно: боль в глазах, между бровей появляется морщинка.

— Мне нужна ваша помощь.

— Какая?

— Я хочу развестись и уехать. Игорь не работает, а мне нужно двигаться дальше. Проблема в Сеньке. Я не могу его забрать.

— Игорь — отец, — замечает дедушка. — Вы ничего не сделаете.

— Я знаю. Поэтому и хочу попросить вас, попробуйте установить опеку над Сенькой. Будет адвокат, будет все. Я заберу его в Москву. Я не могу его оставить, он считает меня мамой… А Игорь… Вы его знаете. За Сенькой только я ухаживала.