Твоя (не) родная семья

Устинова Мария

Конечно, он не совершит чуда, но мне придает сил только то, что он на моей стороне. Кажется, свекровь его достала. У нее вообще трудно с этим, кроме одной подруги и сына она ни с кем не может найти общий язык. Видимо, и на дедушке Сеньки решила отточить авторитарность, но просчиталась, добившись противоположного эффекта.

— Пока благодарить не за что, — вздыхает дед. — Это я должен вас благодарить.

— Почему?

— За то, что за боретесь за него, больше, чем любой из нас. Хотя я должен был это делать. Когда Таня умерла… Мне не до того

было, с младенцем я бы не справился. Решил, будет лучше, если внук останется с ними. Знали бы вы, как я сейчас об этом жалею.

— Представляю.

— Это родной человек, — продолжает он. — Только с возрастом понимаешь настоящую ценность родных. Вы заслуживаете, чтобы он был с вами больше, чем со своим недоотцом.

От чужих откровений неловко, но я молчу. Я не зря сходила. Дед одумался, а это всегда дается тяжело. Не думаю, что он насовсем захочет видеть Сеньку в своей жизни, но он за меня и я, в отличие от свекрови, не буду препятствовать во встречах с дедушкой.

Я диктую номер телефона адвоката, а затем пишу ему смс с объяснениями. Им еще нужно встретиться и все обговорить. Суд за опеку — дело небыстрое.

Возвращаюсь к столу. Мама уже нарезала шарлотку, мне стало спокойно.

— Все наладится, — говорит она. — Садись, пей чай… Ишь, трутень какой. Думает, может пальцы гнуть.

Мне лучше, но мысли так и крутятся вокруг Сеньки. Меня успокоила мамочка, а он совсем крошка и у него нет мамы. Его сегодня успокоить будет некому. А к страданиям малыша я не могу быть равнодушна. Эту дорогу придется идти через боль.

После чая ухожу к себе, все также не находя места. А скоро собираться в Москву. Ехать, скрепя сердце, и как-то там работать. Я справлюсь, но сколько нервов будет потеряно, сколько бессонных ночей я проведу, думая о Сеньке…

Постепенно запал проходит, и становится грустно.

Телефон звонит поздно, около десяти. Мне нужно отвлечься, чтобы не думать ежеминутно, как там ребенок — вовремя ли его забрали, поел ли он, что спрашивал обо мне, плакал ли мой ребенок… И я не могу. Как может отвлечься материнское сердце? Так что звонок вовремя.

— Алло?

— Это Олег Давыдов. В понедельник можете не выходить.

У меня екает сердце и становится нечем дышать. Что? Меня уволили? Враги добрались? Все рухнуло?

— Почему?

— А вы не смотрите новости? — голос звучит насмешливо. — Я, Камилла, немного не в форме. Выйду через две-три недели.

— Что случилось? — улавливаю я подтекст.

Он не отвечает. Понятно. Это моя задача выяснить, если интересно.

— Давайте поработаем удаленно. Сейчас в Москве вам нечего делать, но скоро вы очень мне понадобитесь, я буду без вас, как без рук. Первая задача. Свяжитесь с похоронным агентством и от моего имени закажите на панихиду венок. Выбирайте сами дизайн. Я дам адрес.

Я хватаю ручку и пишу на первом попавшимся листе. Это оборот маминого журнала. При словах о панихиде чуть не кашляю, но сдерживаюсь. Нельзя проявлять удивление.

— Вторая задача. Любыми путями, узнайте сколько

акционеров и кто поименно будет присутствовать на заседании через три недели.

Понятия не имею, как это сделаю, но пишу.

— Третья. Подготовьте пресс-релиз о переносе заседания. О причинах — найдете сами в интернете. Жду ваши данные и номер карты.

— Вы перечислите мне аванс?

— Раз уж мы начали, — он кладет трубку, оставляя меня в непонятках.

Видимо, так всегда будет.

Список дел без пояснений, что с ним делать. Что ж, это моя работа. Меня хотя бы не уволили, как я решила сначала. Все идет по плану.

— Мам? Помнишь, я тебе ноутбук покупала? — я заглядываю в комнату. — Он еще у тебя? Дай, пожалуйста.

— Посмотри на кухне, — она смотрит любимый сериал, и не хочет отвлекаться.

Красный ноутбук нахожу на подоконнике под стопкой салфеток, и забираю в комнату. Беру чай, чтобы сосредоточиться. И, содрогаясь от страха и списка задач, просто открываю ноутбук и начинаю работать над первой в списке.

На телефон уже пришел адрес, куда нужно послать венок.

Уже знаю от кого. Только кому? Он ничего не сказал ничего больше. Я отправляю Олегу свои данные, думаю, стоит ли задать вопросы и вместо этого делаю именно то, что он сказал. Ищу информацию в интернете.

Вообще Олег был слишком загадочным.

Читаю последние новости, и от удивления открываю рот. Да не может быть! Даже читаю вслух:

— Утром было совершено покушение на руководство компании в подземном паркинге бизнес-центра. Погиб директор одного из подразделений, были ранены…

В списке я вижу и Олега.

— Этого еще не хватало.

Венок, видимо, для погибшего. Я быстро ищу похоронное агентство и заказываю наиболее дорогой и строгий венок для коллеги Олега.

Первая задача выполнена.

Теперь нужно определиться со списком акционеров. О, кажется, понимаю, в чем дело — после покушения придут не все. Подумав, скачиваю список акционеров с сайта. Среди них Олег, погибший и несколько раненых. Сразу правлю список, насчет остальных придется обзвонить… Только как, телефонов акционеров у меня нет, да и не станут они со мной разговаривать. Нужно поговорить с их секретарями. Но это завтра, уже поздно плюс разница во времени. Думаю, это ждет, судя по тому, что из-за инцидента заседание перенесли.

— На кого же покушались? — бормочу я, рассматривая фото с места происшествия.

Что-то кажется странным. Это скорее можно назвать интуицией, но Олег что-то скрывает. Анализирую наш разговор и понимаю, что у него был абсолютно нормальный голос. Не похож на раненного. Да, эмоционально сухой, но даже не уставший! Может, не так уж и сильно он ранен, как пытается казаться.

Ну что ж, это его дело. Мое дело — работать и защищать его.

Я должна написать пресс-релиз, но теперь понимаю, что и о чем писать. Хорошо, сразу проверила новости. Но, подумав, я решаю изучить все новости столицы за последние две недели, мало ли, что я могла упустить…