Твоя Невольница, или Истинная для Дракона
Шрифт:
– Мы действовали самостоятельно, – упрямо заявил он.
– Ничего пара часов с палачом быстро развяжут твой язык.
Мы обратили взгляды ко входу, когда в него неловко протиснулась Ниннель. Женщина выглядела откровенно плохо: в грязной и порванной одежде, с раной на лбу и запёкшейся на лице кровью.
– Недалеко ты ушла, – криво усмехнулся, не ощущая и толики веселья.
Наоборот, в груди поселилась пустота, а дракон метался от безысходности в глубине подсознания. Он не мог успокоиться
– Мы бы ушли, если бы не наткнулись на этот лагерь, – она поморщилась, словно даже разговор вызывал у неё приступ боли.
– Если ты признаешься сейчас, избежишь пыток.
– В чём я должна признаться? В том что пыталась спасти сестру по племени?
– Причём тут она? Тебя нашли в лагере вражеских шпионов. Ты действовала с ними заодно? Подговорила Юлию, чтобы она меня заразила?
– Вы ошибаетесь, лорд Вилар. Мы с Юлией не связаны с врагами. Я говорю правду, скажу то же самое и под пытками, – ведьма прямо посмотрела в мои глаза. – Вы нашли Юлю? Она жива?
– Нашёл. Она в замке. В темнице.
– Что значит в темнице? – воскликнула она, сделав ко мне пару неловких шагов. Ужас поселившийся в синем взгляде невольно передавался и мне. – Ей оказали помощь?
– Помощь? – в груди начинало разрастаться волнение, угрожая вспыхнуть пожаром.
– Она была больна. Симптомы, как у вас. А я слишком поздно это заметила.
«Самое смешное, что когда ты узнаешь правду, будет уже поздно», – вспомнились слова Юлии, а перед мысленным взором ярко предстало её бледное лицо с пылающими огнём ненависти глазами.
– Юля, – на выдохе произнёс я и больше не видел ничего вокруг.
Сознанием овладели мысли лишь о ней. Быстрее добраться, спасти. Выскочив прочь из палатки, я пробежал лишь к солдатам, чтобы подхватить пару бутылей с лекарствами и взмыл на крыльях в небо. Обращение вновь далось легко, впервые за долгое время. Благодаря ей. Мне казалось, я был слеп: опьянённый вожделением, пригрел на груди змею, изображавшую невинность. Но оказалось, слеп я был в ином: в своей ярости не замечал, что ей плохо. А теперь может оказаться слишком поздно.
Крылья вспарывали воздух, ударяя потоками ветра в проносящиеся подо мной деревья. Никогда прежде я не летел так быстро. Душой владели сотни и тысячи оттенков чувств, но самыми сильными из них являлись страх и беспомощность. Казалось, я безбожно опоздал и не застану её живой. Эти мысли ввергали в отчаяние, принося в болезненно трепыхающееся сердце невероятную тоску. Наверное, именно тогда я осознал, насколько важна для меня эта девушка. Вожделение, зависимость, не знаю, что это, но я не мог её отпустить. Даже за Грань.
С грохотом приземлившись перед входом в замок, я мгновенно обернулся и понёссся в здание. Не замечал
– Юля! – зарычал я в безысходности, не совладав с рвущимся наружу драконом.
Острые когти вспарывали душу, пытаясь выбраться, найти, отыскать сокровище. Я ворвался в камеру, заметался, глубоко вдыхая неповторимый аромат девушки, который почти истаял.
«Разыскать, вернуть», – билось в голове, не допуская ни единой разумной мысли, ведь я собственными когтями разодрал своё сокровище.
Правильно Юлия сказала, «чудовище».
Кое-как усмирив внутреннюю сущность, я бросился прочь из камеры. Я найду её и спасу. Она не может умереть. Ведь она так нужна мне!
Взлетев по лестнице на основной этаж, я чуть не сбил в проходе бегущего навстречу солдата. Я узнал в нём друга Юлии, но при всём желании не мог вспомнить имени.
– Она у вашего лекаря, – без лишних отступлений сообщил он мрачным голосом. – Я готов ответить за своеволие.
– Что? – опешил я.
– Я добился того, чтобы меня пустили к Юлии. Стражники не виноваты.
– О чём ты? – разозлился, не понимая, к чему он ведёт.
– Вы же оставили её умирать. А я пытался спасти, – терпеливо пояснил он, смело глядя в мои глаза.
– Ты поступил правильно, – произнёс глухо. – Это я повёл себя, как… чудовище, – уже еле слышно.
Больше не стал тратить время на разговор и сорвался с места. Под лекарские нужды были выделены помещения в северном крыле замка. Сегодня у входа дежурила охрана, никого не пуская внутрь, чтобы избежать новых заражений. Я пробежал вдоль больничных кроватей, выставленных изголовьями к стенам, прямиком к Андерсу. Водный выглядел измождённым: он не спал всю ночь. За моё отсутствие больных прибавилось, и сам он, кажется, тоже заболел. Без вопросов кивнув мне, повёл к дальней кровати, отгороженной ширмой.
– Как она? – голос прозвучал приглушённым рычанием, ведь дракон вновь оживился, когда уловил еле заметный аромат девушки.
– При смерти.
Приговор прозвучал отравляющим ударом в сердце, моментально впрыскивая разъедающий плоть яд в вены.
Андерс отодвинул ширмы, позволяя увидеть девушку, закутанную в несколько одеял. Казалось, она сгорела за несколько часов нашей разлуки. Ярче обозначились скулы сквозь бледную кожу. Под глазами темнели круги, а губы приобрели синий оттенок. Приблизившись, я почти не уловил её дыхания.