Твоя Невольница, или Истинная для Дракона
Шрифт:
– Я могу допустить, что в этом ты не врёшь. При подобном всплеске силы такое возможно. Как могу и предположить несколько возможных причин твоего появления на поле. Ни одна из них не сулит ничего хорошего тебе.
– Какие, например? – робко спросила она, ссутулив плечи, будто ожидала удара.
– В свете последних событий вариантов много. Один из первых – вредительство, ведь приближается сезон сбора урожая. И если это предположение верно, возникает вопрос, на кого ты работаешь?
– Я ни на кого не работаю, – горячо возразила она, нервно облизав губы.
– Как бы то ни было, я уже отправил гонцов в города и деревни. Поля будут охранять, как и реки.
– А что за последние события? – вновь задала она вопрос.
Казалось, она и вправду ничего не знает, потому я решил ответить:
– Грядёт война. Люди решили выступить против Тель-Мароса.
– Война? – она прикрыла губы ладонями и еле слышно пробормотала: – Как же я попала.
– Мы следуем к крепости Оплот Драгона, чтобы укрепить первую линию обороны.
Юля поражённо замерла, оглядывая моё лицо. Словно ждала, что я опровергну свои слова. Но дела обстояли именно так. Земли моего феода граничили с людскими, потому Арлан и поручил мне задачу по укреплению границ и их защите от возможного вторжения лазутчиков. Почётная миссия, но и опасная, если враг намерен выступить с армией. Раньше люди не решились бы даже на мысли об атаке Тель-Мароса. Но сила драконов пошла на убыль после исчезновения фениксов. Самые слабые из нас лишились возможности обращаться ко второй ипостаси. А более сильные не используют эту способность, чтобы не вычерпывать резерв зазря. Драконы не фениксы, восстанавливают его медленнее.
– Но ты, само собой, не отправишься с нами.
– Как? Я же… – девушка растерянно указала на свои израненные запястья, украшенные золотистыми оковами, а потом коснулась и ошейника.
– Ты мне послужишь. Наполнишь резерв своим огнём. А потом отправишься на встречу с менталистом. Он вытащит из твоего разума даже глубоко запрятанные воспоминания.
– То есть я буду путешествовать не с вами? – кажется, эта мысль даже её обрадовала.
Ну что ж, наша неприязнь взаимна. О том, что ведьма может не выжить при передаче магии, я решил не говорить. Это поможет избежать истерики. Сила и возможность смерти — достойная плата за совершённое ею злодейство и мои траты.
– Начнём? – потянулся к ней, наблюдая, как карие глаза с каждой секундой наполняются страхом.
Юля, словно почувствовав опасность, даже попыталась рвануть прочь, но я удержал ее за запястье, сжал хрупкое горло ладонью, призывая собственный огонь. Пламя заискрилось на бархатной коже, очертило тенями тонкие черты искажённого ужасом лица и призвало её собственный огонь. Золотистый, нежный на вид, как и сама девушка, он поднялся от солнечного сплетения прекрасным цветком, начиная испепелять тонкую ткань платья. И сам потянулся ко мне, сливаясь с моим огнём, ярко-красным, яростным.
На мгновения я замер, наблюдая за невероятным танцем стихии. Золото и кармин слились в изящном узоре, пока не впитались в кожу, не устремились к резерву, наполняя его свежей, ни с чем не сравнимой силой. Она пьянила, будоражила, проникала в каждую клеточку тела, в саму душу, наполняя её невероятным наслаждением и умиротворением, вдруг резко потухшими под тихий полустон потерявшей сознание девушки. Юлия повалилась на пол и замерла. Обнажённая, в пепле своего одеяния. И кажется, даже не дышала.
Вопреки тому, что я знал исход, вопреки моему отношению к ведьмам и к этой в частности, на мгновение я испугался. Казалось, я собственноручно лишаю себя чего-то невероятного, того, что не успел даже распробовать, но хрупкого, ведь сломал одним прикосновением. И сразу же мысленно обругал себя за подобные мысли. Даже если в её поступке нет злого умысла, то итог печален. Она сожгла злаковое поле, над которым крестьяне трудились много месяцев. Я предложил плату – ведьма приняла её. Теперь её судьба подвластна лишь стихиям.
Однако я всё равно поднял её с пола и отнёс к спальнику. Кожа её побледнела настолько, что казалось сияет в плохо освещённом помещении шатра. Ведьма дышала поверхностно, приоткрыв искусанные губы. Абсолютно обнажённая, беззащитная, готовая переступить за грань в любое мгновение. Волосы разметались по покрывалу, она вскинула руки, заметавшись. Коснувшись покрытого испариной ледяного лба, я нахмурился и укутал её в одеяло. По-прежнему ощущал досаду от того, что поспешил. Но стоит признать, я хотел этого с тех пор, как впервые ощутил вкус её огня. Соблазн оказался слишком великим.
– Начинаю понимать, почему некоторые драконы выслеживают ведьм своих стихий, – коснулся бледной щеки, отводя прилипшие к коже волосы.
Выругавшись под нос, я отдёрнул руку и поднялся. Одна неожиданная встреча с незнакомкой, о которой я ничего, кроме имени, не знаю, но как же она взбудоражила меня. Даже выбила из колеи, раз я жалею о собственных поступках. Наверное, всё дело в том, что я поступил спонтанно, подчинился жажде. А я привык тщательно взвешивать все варианты, ведь от моих решений зависят жизни людей и других созданий, проживающих на моих территориях. Я не имею права на небрежность.
Сбросив расстёгнутую Юлей кирасу, я направился к тазу с водой, чтобы наконец умыться и лечь спать. Завтра предстоит рано встать и весь день провести в дороге. Опять же, по вине Юлии. Надо бы приказать унести её. Хотя, кто знает, как отнесутся стражники к бессознательной преступнице? Тот же Тейтан заинтересовался ею. Он отметил её красоту. Приглядевшись к девушке, я был склонен с ним согласиться. Все ведьмы красивые. Это особенность их племени. И ещё одна из причин охоты на них.
Юля тихо простонала. Одеяло над ней задымилось. Метнувшись к ней, я сдёрнул с неё дымящуюся ткань.
– Невероятно, – пробормотал, наблюдая, как между грудей девушки медленно нарастает сила её резерва, принимающего форму цветка. Еле различимого, но так отчаянно борющегося, что я не смог остаться равнодушным.
Не знаю, что мной двигало в этот момент. Но я потянулся к ней, осторожно положил ладонь поверх огненного узора, прикрыл глаза. Только на этот раз не отбирал силу, а пытался прочувствовать её, невесомую, тёплую, нежную, только обретающую истинную мощь. И сам не заметил, как принялся напитывать магией хрупкий цветок. Кожа под ладонью начала согреваться, только тогда я убрал ладонь и открыл глаза, вновь приглядываясь к девушке. Дыхание её выровнялось, краска вернулась к щекам. Пожалуй, сегодня она, действительно, спит возле меня.