Твоя по контракту
Шрифт:
– Зачем тебе это надо?
На улице я почувствовала себя намного лучше и жадно глотала холодный, свежий воздух, испытывая облегчение.
– Ты услышала не все!
– А-а-а… Не всю исповедь раскаявшегося в содеянном? Хорошо, давай я послушаю твои жалкие оправдания. Потом ты от меня отстанешь.
– Возможно, – Арсений махнул рукой в сторону припаркованного автомобиля. – Садись. Заедем в ресторан и поговорим за завтраком.
– Нет! – воскликнула я, поясняя. – Я не останусь с тобой наедине. В замкнутом пространстве тем
– Бля, ну что ты такая упертая? – удивился Покровский. – Не собираюсь я тебя насиловать!
– Да ну? А я думала, что тебе это нравится, – огрызнулась я.
– Это была ошибка! – процедил сквозь зубы Покровский, вытащил из кармана телефон. – Да, Ваня. Нет, я не был в офисе. Приеду. Как только решу один вопрос…
Покровский отвернулся. Я воспользовалась моментом и двинулась в сторону. Но наглый мужчина успел схватить меня за капюшон, осуждающе покачав головой. Обнял за плечи, прижимая к левому боку. Я пихнула его локтем.
– О-о-ох… Ты можешь не дергаться хотя бы минуту, Алена? – шикнул на меня и вновь переключился на телефонный разговор. – Нет, это не тебе. Хотя… Постой, ты что-то говорил о водителе? Давай. Он как раз будет кстати. Адрес скину, куда подъехать. До скорого…
Покровский попрощался и перевел взгляд на меня.
– Тебе не придется оставаться со мной наедине. Минут через пятнадцать здесь появится водитель и…
– Я не стану ждать, – оборвала его я.
– И ехать не хочешь со мной, так? – усмехнулся Покровский. – До нормального ресторана минут пятнадцать пешком.
– Отлично. Куда идти? Чем быстрее от тебя избавлюсь, тем лучше!
Покровский отвесил шутовской поклон, указывая в сторону пешеходного перехода.
– И все-таки на машине было бы быстрее. Тепло, комфортно…
– Мне не нужно от тебя ни то, ни другое!
Легкая улыбка скользнула по губам мужчины.
– Да, ты точно другая. Не такая, как Мила.
– Сравниваешь, Покровский? Лучше бы отстал!
– Уже не могу. Ты лучше. Может быть, все дело в этом?
Его ответ взволновал меня. Усилием воли я заставила себя не сбиваться с привычного шага. Нужно было не обращать внимания на слова мужчины – от них только веяло едкой горечью.
Мужчина шел рядом со мной. Я раздраженно поглядывала на Покровского. Но злилась больше на себя, чем на него. Я сама позволила ему вмешаться и поступить так нагло, будто он имеет право указывать, что и как делать.
Мы добрались до ресторана даже быстрее, чем за пятнадцать минут. Покровский сам выбрал столик и предложил выбрать что-нибудь из меню.
– Я не собираюсь ничего заказывать. Говори, что хотел.
Я скрестила руки под грудью, отгораживаясь от внимания Покровского хотя бы так. Но моя напряженная поза и скрещенные руки были слабым щитом перед пристальным взглядом мужчины. Он пристально разглядывал меня, словно решал сложное уравнение, которое никак не поддавалось его острому уму.
– Ты бледная. Тебе надо что-то поесть, –
– У меня нет аппетита.
– От токсикоза?
– От вида тебя напротив, – наобум ответила я, чувствуя себя нехорошо.
На меня опять волнами накатывала волнами слабость и возникла легкая тошнота.
– Я могу сесть рядом.
– Нет! Не надо…
Мое возражение оказалось запоздалым. Покровский мгновенно пересел, заняв место на диване рядом со мной.
– Так лучше? Не надо смотреть на мое лицо. Можешь разглядывать помещение… – сообщил он, закидывая руку на спинку дивана.
Я хотела отодвинуться от него. Но он сильным нажатием заставил меня усидеть на месте.
– Не шарахайся, Алена. Я не накинусь на тебя в людном месте.
– А в безлюдном?
– В твоих глазах у меня репутация плохого парня, да?
– Репутация морального урода. Это совсем другое, – ответила и после подумала, что дерзить мужчине – не самый безопасный вариант.
– Ладно. Я знаю, о чем ты подумала. Я не откушу тебе язык и не наброшусь с ответными оскорблениями. Но и обратно не пересяду.
– Тогда хотя бы не прижимайся. Меня от тебя знобит.
Покровский не отреагировал на шпильку, выбрал блюда из меню на свой вкус. Через несколько минут официант поставил перед ним кофе, передо мной – гранатовый сок.
– Кофе тебе нельзя, – пояснил Покровский.
Он аккуратно отпивал кофе из своей крохотной чашки и бережено ставил фарфор на блюдце. Медлительность и собранность его движений завораживали. Как можно быть таким привлекательным внешне и черным изнутри?
– Не попробуешь сок? – предложил Покровский, протягивая бокал.
Я принялась пить. Каким-то образом я получила именно то, что хотела – сок вяжущий и насыщенный, с кислинкой. Тошнота отступила после нескольких глотков. Шум в голове прояснился и стало легче дышать.
– Полегчало?
– Давай ты не будешь изображать внимательность и беспокойство моим состоянием?
– Думаешь, что это напускное? Зря.
– Ближе к делу. Кажется, ты хотел рассыпаться в бисере извинений, рассказывая, что ты ни в чем не виноват.
Я нарочно говорила резко и старалась уколоть Покровского. Уязвить хотя бы словами. Понимала, что моя язвительность – это булавочные уколы против разящего наповал броска копья. Но все равно ощетинивалась. Это немногое, что у меня осталось.
– Покровский. Не задерживай меня. Мне по твоей вине теперь придется как-то решать одну проблему. Я мечтаю избавиться от нее как можно скорее.
– Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. В бисер рассыпаться не стану. Все мои извинения ты воспримешь в штыки.
– Должна реагировать иначе? Ты мне неприятен.
Мужчина успокаивающим жестом накрыл ладонь.
– Ты беременна. От меня. Нравится тебе это или нет. Не перебивай! – попросил он. – Я хочу, чтобы ты оставила этого ребенка.