Twix
Шрифт:
***
Сумасшедший день.
И Дима.
Я даже не рассчитывала на такой объем работы, но в Диму, кажется, встроен пропеллер, который не даёт ему усидеть на месте. Теперь я понимаю, почему он занимается спортом: ему просто некуда деть свою энергию.
Такой отдачи в уборке я действительно не ожидала, но, боже, готова расцеловать за все, что он для меня сделал. Даже дышать стало приятнее в этой квартирке, которую раньше я снимала напополам с пылью.
Когда мы закончили, я оставила Диму в зале выбирать на вечер фильм и начистить мандаринок, потому что я катастрофически
Стою, нарезаю салат, пою себе песню под нос, вообще никого не трогаю, как на кухню заходит Дима. Без футболки, чтоб тебя…
Семёнов, ты совершенно не помогаешь мне понять, как я к тебе отношусь. Ты делаешь хуже, заставляя краснеть и пялиться на твои татуировки.
— Я закинул футболку в стирку, а потом понял, что надеть мне нечего, — он смущается? Какая прелесть. Стоит, затылок чешет, а я с трудом могу челюсть от пола оторвать и перестать разглядывать эти мускулы и рисунки. Его торс весь покрыт татуировками. И если рука у него забита одним сплошным рисунком, то здесь много разных, не создающих что-то цельное. Не удивлюсь, если каждая что-то значит. Надо будет спросить.
— Я бы с удовольствием предложила что-нибудь свое, но вряд ли ты влезешь даже в оверсайз, — а жаль. Я была бы не против, если бы он прикрылся. Потому что я свои желания сейчас вообще не понимаю и не контролирую. Что вообще со мной происходит, черт возьми?
— Тогда придется походить так. Ты не против? — спрашивает и подходит близко, забирая с дощечки кусочек огурца.
— Да мне пофиг, собственно, — вру безбожно, но выхода другого нет. Мне вообще не пофиг, особенно когда ты тут стоишь полуголый так близко, что я чувствую, как от тебя моим гелем для душа пахнет, мамочки…
Надо выпить успокоительное! Что со мной? Овуляция? Сумасшествие? Шарики за ролики заехали, всё, пора звать врача?
Дима отходит, и я выдыхаю. Он становится у плиты и помешивает соус, который был на грани жизни и смерти, пока я тут пускала слюни по своему, вообще-то, другу. Он вроде далеко, но все же слишком близко, и я так теряюсь, что даже не знаю, как и о чем начать разговор. Просто нарезаю эти несчастные овощи в миску, пытаясь расслабиться, как вдруг…
Я поворачиваюсь за солью, когда Дима тянется к раковине, и мы сталкиваемся, чуть не потеряв равновесие.
Твою. Мать.
Он с голым торсом, горячий до невозможности, я дышу ему в ключицы и забываю все на свете слова. Дима хватает меня за талию, потому что я почти падаю от этого столкновения, а я машинально укладываю руки на его плечи и даже не успеваю моргнуть, как сижу на столе и целую Диму.
Я правда ничего не понимаю, как, когда, каким образом, но я обнимаю его так крепко, как будто он может раствориться в любую секунду. Он сжимает мои бедра руками, и, боже, как он целуется… Этот пирсинг добавляет остроты ощущениям, я слышу свои стоны как со стороны, но просто не могу их контролировать, это выше моих сил, это даже не в моих руках!
Я вся в руках
Его руки гуляют по бёдрам и ягодицам, я царапаю его плечи и хнычу, когда он вдруг прерывает поцелуй и прислоняется лбом к моему, дыша так же тяжело, как и я.
Господи, что мы натворили…
— Цыпленок, тормози, нельзя, — смотрит прямо в глаза, и я киваю, просто потому что правда нельзя!
— Да… Да, я… Правильно. Просто что-то нашло, да?
— Я хочу тебя, цыпленок, врать не буду, но нам нельзя. Ты же мой цыпленок, я не могу так с тобой. Отношения для меня табу, а пользоваться тобой не буду, ты слишком хорошая для такого мудака, как я.
И я киваю, улыбаюсь и неловко отстраняюсь, потому что понимаю, что он абсолютно прав. Заняться сексом и испортить только-только наладившиеся отношения? Это было бы слишком глупо. Дружба бы разрушилась, а отношений никаких бы не было. А мы слишком многое прошли с ним вместе, чтобы потрахаться и разбежаться.
— Давай просто спишем это на минутную слабость и забудем, да? — спрашивает Дима, и я киваю, улыбаясь и поправляя задравшиеся шорты.
Забудем, конечно, потому что так правильно.
Только вот я, кажется, влипла по полной…
Глава 14
Ладно. Я решила забить на все и начать новую жизнь, потому что со старой у меня явно какие-то проблемы и споры, из которых я уже в миллионный раз выхожу проигравшей. Надоело. Ничего не хочу больше. Буду брать от жизни то, что она мне даёт, не мечтая, не надеясь ни на что, не ожидая чего-то. Просто жить.
А, ну ещё бегать по утрам и наконец-то не есть чёртовы чипсы, от которых мой желудок порой в трубочку сворачивается.
Ну потому что… а какой смысл? Все эти ожидания, надежды на лучшее, мечты. Чтобы потом опять ныть на диване перед телевизором, как жизнь несправедлива и что всё снова разрушилось?
Вот Дима ушёл, сказал, что у него дела какие-то срочные, обнял меня по-дружески, конечно же, а я на диван под плед и в слёзы. И вот кому оно надо? Мне, к примеру, нет. Как и благородство Димы, которое он решил проявить на моей кухне. Мы после произошедшего несколько дней не виделись и не общались, и я успела всё переосмыслить. Сейчас, сидя на кровати в шесть утра и залипая в собственные носки, которые следовало бы натянуть на ноги ещё минут десять назад, я точно уверена, что не хотела бы, чтобы Дима останавливался.
Ну и дружили бы дальше, подумаешь. Раз ему так важна дружба со мной. А то носится так, как будто я ребенок маленький. Или сестра его. Не дай бог.
Встаю, стараюсь не шататься, потому что спала катастрофически мало, а подъем в шесть утра по будильнику ещё вчера было решено не пропускать. Да, я собралась начать бегать с воскресенья, чтобы не быть той самой, кто начинает новую жизнь с понедельника, только забывает упомянуть, какого года. Поэтому я, решив менять всё, завела будильник сразу же. И именно поэтому сейчас супернедовольно иду умываться.