Ты больше не уйдешь!
Шрифт:
У меня сердце упало в пятки. А мама, казалось, вот-вот сознание потеряет. Я на всякий случай придержала ее под локоть, сама чувствуя, как кровь будто уходит из тела. Ростик вылупил глаза и испуганно водил ими по ящикам. Юна как ни в чем не бывало рассматривала закрытый стеклянный шкаф, что стоял у другой стены.
— Но раз таблички все пустые, то внутри никого нет. Расслабься, — сказал папа успокаивающим голосом, и я отдала маму ему в объятья. — Морг нужен, потому что за такое долгое время круиза
— Вот не было у этого Адама другого какого-то помещения прятаться от треклятых пиратов? — бормотала она, всхлипывая. Адам отмазался очередным нападением пиратов?
— Снова они?! — воскликнул Ростик и подскочил к нам.
Не снова. В этот раз, видимо, появились более серьезные люди. Тот, кто за всем стоит, так просто не хочет отступиться. Груз, видимо, слишком ценный.
— Я тебе говорила, это несчастливый корабль… Где такое видано, чтобы на круизный лайнер два раза нападали пираты за один круиз? Им тут медом намазано, что ли…
Еще и нормально поговорить с Адамом не дали. Почему я целых четыре дня дурью маялась? Почему сразу к нему не пошла?
— А теперь все вместе поворачиваемся ко мне и поднимаем руки, — твердым тоном приказала Юна за моей спиной. Грохнула задвижка. Папа, не теряя достоинства, со стойким видом поднял руки, смотря в сторону двери.
— Юна? Ты что… Ты… н-не… шути… т-так.
Ростик был настолько ошеломлен, что начал заикаться. Он нервно сжимал пальцы в кулаки и разжимал их. В его ореховых глазах за доли секунд менялась погода — от янтарного оттенка до грозового. Наконец он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, напрягся до дрожи.
Его боль отдалась уколом в моем сердце, которое металось в агонии. Спокойно, спокойно. Убивать нас она не станет. Наверно.
— Давайте, живо подняли руки!
У мамы тряслись кисти. На лице остались дорожки слез. Она с трудом выполнила требование.
Я медленно развернулась, прикрывая собой маму, и повторила за родителями. Тело словно задеревенело.
— Ты тоже! Быстрее! — обратилась к моему брату. Ее громкий приказ срикошетил от стен будто камнями. Она держала в руке маленький пистолет, который, похоже, достала из сумочки.
Мне не верилось в разительную перемену. Юна больше не выглядела милой — с уверенной осанкой и профессиональной стойкой была похожа на солдата. Пусть и смотрелась забавно в длинной куртке Ростика и в короткой красной юбке. На лице ноль эмоций.
Спрятать нас в морге было идеальной идеей. Тут не стали бы искать. Единственное Адам не предусмотрел — среди нас предатель.
— Теперь все выходим в коридор. Без резких движений. Молча. — Сама пятясь вышла из помещения и отошла в сторону, пропустила нас. Папа замыкал нашу процессию.
Ужас, Адам сейчас думает, что мы надежно спрятаны. И
Ко встрече с военным кораблем Адам тоже был готов? Сомневаюсь, что сейчас лайнер быстро превратится в боевое судно и даст отпор.
— Двигайтесь вперед! — крикнула предательница сзади. Удобно идти за нашими спинами. И что мы ей сделаем?!
Ростик шел сбоку от меня, опустив глаза в пол, угрюм, подавлен. Понял, что Юна спала с ним, гуляла, улыбалась ему лишь ради того, чтобы быть поближе к моей семье. Может, еще ради чего-то. Но точно не потому, что влюблена в него. Страшно представить, что он сейчас чувствовал.
Жутко представить, что будет со всеми нами. Неужели Адам вез ящики, набитые золотом? Что такое ценное могло там быть?
Наверху будто сыпал град. Топот ног, крики, вирус паники распространялся с молниеносной скоростью. Я глубоко дышала, пытаясь совладать со страхом, избавиться от липкой дрожи. Но надежды нет ни капли.
Юна отдавала сзади приказы, куда идти, поворачивать, и в итоге мы пошли не той дорогой, которой бежали прятаться. Я уже плохо понимала, где мы, перед глазами все плыло.
Нет, я не хочу так жить. Я слишком слабая для подобного. И, честно говоря, не хочу, чтобы опасность закаляла меня. Она просто убивает одну за другой мои нервные клетки.
— Поднимайтесь по лестнице!
Еще немного — и мы окажемся в лапах захватчиков. У меня начала кружиться голова. Только не обморок, только не он. Я схватилась за железные перила, а ступеньки перед глазами шли волнами. Надо держаться, надо! Переставлять ногами, не дать волноваться родителям, что поднимались сзади.
Мама вдруг вскрикнула, и мне словно грудь прошило стрелой. Звук такой, точно она споткнулась на ступеньках. Или показалось? Я тут же обернулась.
— В чем дело?! — рявкнула Юна.
У мамы лицо перекосилось от боли. Папа склонился к ней и неожиданно резко развернулся к предательнице, ногой выбил из ее руки пистолет, державшись крепко за перила. Точно молодой перепрыгнул через несколько ступенек, набросился на ошарашенную девушку. И дальше за широкой спиной бывшего полицейского я уже не видела, что он ей делал. Но точно скрутил.
— Папа, нет! — крикнул Ростик, сбегая вниз. — Не бей ее!
Ее хрупкое тело осело на пол.
— Есть еще порох в пороховницах! — Папа повернулся к нам с широкой улыбкой. — Давай, закидывай свою “подругу” на плечо и бежим обратно в морг.
Огромная волна облегчения чуть не смыла меня по лесенке вниз. Ростик кинулся к Юне, которая лежала без чувств, припал к ней, стал дрожащей рукой гладить по волосам. Вот-вот расплачется.
— Ой, да хватит уже. Вытри сопли. Я ее просто вырубил.