Ты больше не уйдешь!
Шрифт:
— Тоже мне, философ. Иногда один скотский поступок может перечеркнуть все хорошее, — фыркнула я, но забрала ключ. Все-таки какая-никакая моральная компенсация за убитые нервы.
А прощение он еще не заслужил. К счастью, Адам не задерживал меня в грузовом отсеке и дал уйти. Вернувшись в каюту, я с облегчением вздохнула. Ростик ушел, а уборка поможет мне немного успокоиться.
Путь от Эквадора до Таити предстоял долгий. Семь суток. На лайнере вовсю гремели развлечения. Чтобы никакой пассажир не заскучал. Но я по максимуму отсиживалась в каюте. Почти постоянно одна. Родители много времени проводили
Я каждый день боялась, что Назар вот-вот появится и заставит меня выполнить часть его плана. Так жить нельзя. Я сутками ломала голову, но ничего не могла придумать.
Семейные ужины оказались настоящей пыткой. Адам являлся на каждый, словно член семьи, папа старался много не пить, а я — не смотреть на него как на врага народа. С ним тоже хотелось поговорить. Может, его подставили?
Научившись на предыдущих ловушках, я покидала каюту только с кем-то за компанию и не отходила ни на шаг, пусть и ловушки теперь казались интересной забавой. Я всего лишь не хотела остаться с Адамом наедине. Потому что меня накроет, раздавит и размажет. Я и так держалась из последних сил, на грани нервного срыва. Смотрела на маму и папу, а перед внутренним взором разыгрывалась сцена, как она плачет, пытаясь обнять его через прутья решетки.
Отсиживаться в каюте и ждать приговора, будто меня саму посадили, не выход. Нужно поговорить с Адамом. Может, не рассказывать все, но завуалировано обсудить. Как-то предупредить его.
После очередного ужина, когда уже все поднимались из-за стола, я поймала взгляд Адама и движением глаз намекнула, что хочу с ним отойти в сторону.
— Мы можем поговорить? — спросила я, чувствуя затылком, как на нас пытливо смотрят родители и Ростик.
Думаю, он удивился, хотя не подал виду и лишь кивнул. Потому что я четыре дня напролет игнорировала его. На заманчивые предложения сходить вдвоем кое-куда находила отговорки, какие только можно придумать. И он, смерив меня нечитаемым взглядом, уходил. Подозреваю, закручивал новый план, как меня охомутать, потому что старый уже не работал.
А тут я сама подошла к нему.
— Где хочешь? — прошептал Адам.
— У тебя.
В этот раз брови у него взлетели и на губах мелькнула шальная ухмылка.
— Это не то, о чем ты подумал, — поспешила остудить я его. — Буду у тебя через полчаса, идет?
Он кивнул. В его голове явно уже складывался пошлый сценарий того, что мы будем делать в его каюте. Вертя в кармане смарт-ключ, я шла следом за семьей и думала, как с порога дать понять, что у нас предстоит важный разговор, а не утоление лютого голода.
Лично я не могла ни о чем другом думать, кроме предстоящего поручения от драного стервятника по имени Назар.
Вертеть смарт-ключ в руке дивным образом меня немного успокаивало. Я пару раз думала пойти посидеть в машине, расслабиться — там чудесно комфортные кресла — но боялась с кем-то столкнуться, когда буду взламывать замок на двери грузового отсека. В частности, с Адамом.
Зачем
Но он никак не собирался. Завалился на кровать с грустным видом и включил игрушку на телефоне. Будет странно, если я сейчас внезапно уйду на ночь глядя сама, когда все четыре дня умоляла составить мне компанию.
— Ты не идешь гулять с Юной?
— Наше место для гуляния накрылось.
Вовремя. Придется сказать правду. Брату еще можно, лишь бы не родителям. Ибо начнется…
— Послушай, я хочу сходить к Адаму. Никому не говори, ладно?
Ростик поиграл бровями.
— Скажи, что ты вернешься под утро, а?
Я швырнула в него подушкой и встала. Помнится, Юна делила каюту вместе с родителями. На внешнем виде она не экономила, но, оказалось, номер у них намного теснее, чем наш. Ростик вроде так ни разу у нее и не был. Его пальцы уже летали по экранной клавиатуре. Строчил своей ненаглядной.
— Ну скажи, когда вернешься? — догнал он меня вопросом у двери.
— Нескоро, это точно.
Сомневаюсь, что уложусь в десять минут. Надеюсь только, в окно вылезать не придется.
По дороге в каюту Адама я прокручивала в голове то, что собираюсь сказать, и вертела в кармане широких джинсов ключ. Так, это первое, это второе. А дальше планировать не стоит — все зависит от того, что он ответит.
Ноги свернули к открытой палубе. Там свежо, ветрено. Можно немного остудить пылающие щеки и грудь. Охладить горячую кровь и угомонить скачущее сердце.
Я ведь соскучилась по нему. Эти четыре дня худшие за все время круиза. В одиночестве. Везде, даже в кругу семьи. Если бы выгнать с лайнера Назара, если бы случилось что-то, что перечеркнуло бы все плохое.
Разум твердил, что с плохим нужно разобраться. Я больше никогда не хочу чувствовать тот смертельный страх, когда холодное дуло пистолета упирается в висок. Почему Адам хотя бы, самую малость, не пообещает, что в будущем такого не случится?
Ветер бил в лицо, и я содрогнулась от прохлады. Недалеко от нас плыло большое судно. Что за корабль? Плохо видно.
Ладно, полчаса уже прошло. Нервы стали слегка меньше искрить. Я вернулась в тепло и твердым шагом двинулась вперед, никуда не сворачивая.
Мимо каюты Назара я пролетела стрелой. И ни на секунду не замялась перед дверью Адама, торопливо постучала. Он быстро открыл.
За порогом горел приглушенный свет, лилась ненавязчивая мелодия и пахло чем-то приятным и расслабляющим. Создал романтическую атмосферу. И сам стоял совершенно умопомрачительный в слегка расстегнутой рубашке и с хитрой ухмылкой.
— У нас будет серьезный разговор, — сообщила я, едва он запер дверь. — Я пришла покаяться.
На столике красовалась бутылка вина и тарелка с фруктами. Подготовился капитально.
— В чем? — Адам обошел меня и закинул в рот виноградину.
— Твоя флешка… — От жгучей неловкости я сцепила руки в замок. — В общем, я скопировала архив на свой ноутбук и…
Почему так сложно выталкивать слова из себя? На горле словно удавку затянули.
— Подобрала пароль и его открыла? — спросил Адам, ошеломив. — Поэтому меня игнорируешь все эти дни?