Ты будешь мой
Шрифт:
Я отмахнулась, отвернувшись, и он замолчал. Но ненадолго – я тогда ещё не знала, какой он страшный болтун, этот второй принц Инессы.
«Можно мне приходить сюда иногда, Ваше Величество? Здесь очень тихо и так легко дышится – это почти напоминает мне море, – я дёрнулась, а он, будто не заметив, продолжил: – Вы мне разрешите?»
Я почему-то кивнула. И он остался. Он молол какую-то чушь про торговцев, про фэйри и про морской народ даже. Он признался, что это его первая поездка так далеко от дома. Что он всегда мечтал побывать в Гленне, а о Дугэле и мечтать не мог. Что у нас удивительная магия и странная земля. Что он скучает по морю. И по дому скучает тоже, а ещё волнуется, знает ли его семья, что он жив, что прекрасная королева Дугэла спасла его. Я перебила, вставив, что его семье я уж конечно дала знать сразу же, а его самого не спасала, просто разрешила ступить на нашу землю, как и должна была. И совершенно не понимаю, как он мог продержаться два дня в море.
«Меня хранили», – сказал он со странной улыбкой, от которой у меня ёкнуло сердце и во рту сделалось гадко, точно как раньше, когда я не могла пользоваться магией, а все вокруг – до последней служанки – хоть немного да колдовали. Неприятное чувство усилилось, когда я поймала взгляд инессца – ещё более странный, чем улыбка. В нём было что-то новое – что-то совершенно новое, такое, что никто до него ко мне не относил. Я не могла понять, что это.
Он так же смотрел на меня на следующий день, от чего я заикалась ещё больше и только гордость не дала мне снова сбежать. Я не понимала, что со мной творится, но это что-то было совершенно точно связано с инесским принцем.
Полагаю, ему было скучно в Дугэле – чем ещё объяснить его постоянные попытки оказаться со мной поблизости? Я полагала сначала, что это такая дипломатическая тактика, чтобы смутить меня, обмануть и выгадать больше привилегий для Инесса. Злилась от этого всё сильнее. Не один и не два раза даже выходила из себя – на переговорах, в присутствии его свиты (в которую он отобрал, стыдно сказать, инесских торговцев – чернь, простолюдины) и просто один на один. Его Высочество, казалось, ничего не замечал. Ему стоило улыбнуться и пристально посмотреть на меня, как я тут же замолкала и тихо горела, разрываясь от желания смотреть на него, быть рядом – и от гордости, напоминавшей, что никому, кроме меня самой до меня дела нет. Я, конечно, видела, что точно так же принц ведёт себя с моими придворными дамами и со служанками. Он запросто говорил со всеми – начиная от мальчика на побегушках и заканчивая моим советником. И мне хотелось раскроить череп советнику и четвертовать мальчика, но Его Высочество поворачивался ко мне, и желание затухало – как и гордость.
«Высочество? – сказал он однажды на переговорах, когда я выдавливала из себя его титул. – Госпожа, меня зовут Рэян, – и улыбнулся. – Пожалуйста, зовите меня по имени».
«Не буду» и «Не забывайтесь» были погребены вместе с гордостью. Ещё один походя нарушенный обычай. У меня хватило благоразумия не назвать ему моё имя при всех, но как же хотелось!
«Илва, – сказала я ему на следующий день в саду. – Меня зовут Илва».
И он стал звать меня так всегда – при послах, при фэйри, при придворных! А у меня рот не открывался его поправить. Мне так нравилось, как моё имя звучит, когда он его произносит…
Он изменял меня, принц Рэян из Инесса – походя и легкомысленно. Дипломатическая тактика? Я отлично отдавала себе отчёт – он был наивен, этот инессец. Его едва хватало, чтобы действовать по инструкциям, составленным, очевидно, отцом. В остальное время Рэян делал странные вещи (вроде панибратского разговора с поварёнком – принц же!) и не представлял, к каким они могут привести результатам. Как следствие, весь мой двор, считавший инессцев не от мира сего, в него влюбился. Милое сумасшествие – просьба помочь фэйри. Детское поведение – а что с детей возьмёшь? Они же не понимают. Вот и Рэян не понимал. Наивный мальчик.
И он, похоже, не осознавал, что я при желании могу попытаться испортить жизнь ему и его острову. Что я чуть не убила его у воротных камней. Что крови на мне нет, потому что я меняю юбки чаще трёх раз в день. Что меня нужно и должно ненавидеть. Не любить так уж точно.
А я заразилась его простодушием. Например, стала уделять больше внимания внешнему виду. Мне хотелось нравиться инесскому принцу. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня чаще, чем на других. Мне хотелось видеть в его глазах то странное чувство, которого в других я не видела никогда. Восхищение.
И после встреч с ним я не могла работать, что было ужасно. Я стала разговорчива – и кое-кто этим воспользовался. У меня появилась наперсница – одна из придворных дам, которые так любят подсидеть друг друга. «Ах, Ваше Величество, вам так идёт этот цвет. Ах, госпожа, вы так свежи с утра». Мне хотелось рассказывать кому-то – просто выговориться. И эта змея меня слушала. «Вы влюблены, Ваше Величество!» – сказала она однажды, когда я пожаловалась, что не представляю, что со мной творится. «Ах, как хорошо – скоро у Дугэла родится наследница!»
Меня словно холодной водой облили. Наследница. Да-да, они все ждут, когда у меня появится ребёнок, дочь, которой они будут управлять, а меня убьют. И уж конечно не на поединке.
Я казнила змею-фрейлину в тот же вечер и день спустя прошлась по её родственникам и друзьям. Но мысль о наследнице не отпускала. Нет, ребёнка я не хотела. Но – свадьба? Супруг, мой, всегда мой – перед законом, людьми и магией.
Переговоры как раз подходили к концу, и я представляла, что Рэян уедет и… Дальше «и» не было ничего. Я не хотела, чтобы он уезжал, я не хотела видеть его только на дипломатических встречах, я мечтала, чтобы он стал моим. Только моим. Полностью моим.
Нет, я не питала иллюзий по поводу его отношения ко мне. Я вряд ли была способна возбудить в нём больший интерес, чем любая служанка – да и любая леди. Ха, особенно я. Заика, бледная немочь. Кому я нужна кроме меня самой?
Но мысль отказаться от него приводила в ужас. Я забыла про камни, забыла про туман, но не окончательно сошла с ума, чтобы забыть, что я колдунья.
В наш последний вечер, приватный, когда мы обменивались прощальными подарками, я вылила ему в бокал убойную дозу любовного эликсира. И он его выпил.
Я ждала, что Рэян потеряет сознание (ну или хотя бы взгляд расфокусируется, как было написано в учебнике). И уж потом будет всегда с восхищением смотреть только на меня.
Но Рэян поставил бокал, нахмурился, облизал губы. Посмотрел на меня задумчиво и спросил:
«Илва, это же был приворот?»
У меня отнялся язык, но Рэян всё понял, наверное, по взгляду.
Вздохнув, инесский принц, подошёл ко мне, взял за руку и тихо произнёс:
«Илва, если бы я был свободен, другой невесты я не смел бы желать. Но моя свадьба через месяц. Я люблю другую».