Ты будешь мой
Шрифт:
«Кораблекрушение?»
«О, это было ужасно, Рэй, но ты же знаешь море, - завёлся герцог, моментально перейдя на «ты», - морской народ пел перед бурей, но наш капитан решил, что он умнее всех и проведёт корабль мимо скал Кентума. Не провёл, - Мартин усмехнулся так, словно это было действительно смешно. – Моя бедняжка Рина так испугалась. Впервые в море…»
Интерес в глазах Рэяна тускнел, и я поспешно поинтересовалась:
«Где же ваша спутница, герцог?»
«А, она засмотрелась на каменную резьбу – позвольте, Ваше Величество, выразить моё восхищение вашими мастерами, нам бы в Никэле таких». Я усмехнулась, а юный побережец продолжал: «Я оставил Рину вон у тех столбов, - герцог указал на пирс, где действительно виднелась одинокая тонкая фигура, - я спешил к вам, а мою леди просто невозможно уговорить торопиться, когда рядом такая красота. Рина увлекается резьбой – правда, по дереву. Ей очень интересна дугэльская техника».
«Полагаю, если ваша спутница захочет, я могу устроить ей встречу с моими резчиками», - предложила я, желая казаться любезной. В конце концов, юноша так старался заполнить собой неудобную тишину.
«Это было бы великолепно, Ваше Величество», - улыбнулся Мартин.
«А в это время вы могли бы составить компанию мне, - продолжала я, бросая быстрый взгляд на Рэяна. – Вы очень любезны, Мартин, ваше общество мне приятно».
Герцог рассыпался в комплиментах пополам с благодарностью. А Рэян снова смотрел в никуда, не отреагировав даже на фривольное замечание никэльца: «Коричневое, Рэй, тебе очень идёт».
Бесполезно. Всё, чтобы я ни делала… Впрочем, отчего же всё? У меня ещё толпа инессцев в подземельях – на сколько дней их хватит, чтобы расшевелить супруга?
***
Арин
Вода странно неподвижна. Раньше мне нравилось смотреть на неё, но теперь это почти как бродить по разорённому кладбищу, где вскрыты могилы. Я даже чувствую сладковатый запах тлена – конечно, это воображение играет со мной злую шутку.
Ветер у воды сильнее – я представляю себя пушинкой, зацепившейся за лепнину на колонне. Держусь одной рукой за каменные цветы, одновременно чувствуя, как боль в ногах сходит на «нет». Как волна во время прилива – и я даже понимаю, откуда она идёт. Я могла бы показать направление с закрытыми глазами.
Оборачиваюсь – ну конечно же, никакой волны. Мёртвая вода Лэчина спокойна, как мертвец в могиле. Вместо воды я вижу туман – он стелется по мрамору набережной, и что-то (воспоминания?) мне говорит: его нужно бояться. Но вместо того, чтобы отступить – и предположительно упасть в воду, когда ноги подломятся – я наклоняюсь и ловлю туманный сгусток. Он прохладный и невесомый, выгибается под моей ладонью, как зверёк. А потом исчезает.
Я выпрямляюсь.
Вдали – но достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть – к нам идут трое. Один из них Мартин – я узнаю эту его забавную шапочку с пером, над которой тихо хихикала, пока мы мчались сюда и пока Мартин не заговорил о смерти.
Второй – тоже мужчина, но его ещё скрывает туман. А между ними – девушка, и её мне хорошо видно. Она дугэлка, урождённая и не полукровка. Это можно понять легко – по мягким, но неправильным чертам и кудрявым чёрно-золотым волосам. Только в Дугэле можно встретить такой красивый оттенок. Мои вот – иссиня-чёрные, что не так благородно.
Троица приближается, и я не могу отвести взгляд от девушки. Туман вьётся вокруг неё, как ручной пёс. То и дело лижет руку, трётся о юбки, встав на дыбы, гладит щёку. Девушка, не обращая внимания, слушает Мартина и искоса тоскливо поглядывает на третьего, с кем идёт под руку. Она очень – нездорово даже – бледна, то и дело нервно поправляет верхнюю накидку, украшенную капельками янтаря. Волшебница, конечно – добавляю я к описанию. Урождённая дугэлка и не полукровка уж конечно ладит с магией. Я замечаю её взгляд, когда Мартин предлагает руку, а тот, третий, направляется ко мне. Девушка смотрит ему вслед с таким тоскливым отчаянием, что меня немедленно пронзает жалость. Она, волшебница, которой я всегда хотела быть, в богатой одежде, за которую убила бы любая школьница, отчего-то глубоко несчастна. Я чувствую это – и мне хочется сделать всё, чтобы она хотя бы улыбнулась.
А потом её скрывает туман, и третий юноша выходит на пирс.
Он изменился – тот инессец из Вечного сада. Настолько, что я даже не сразу его узнаю. Бледен, как и его спутница. Пустой взгляд, уголки губ скорбно опущены. Я недоумённо вглядываюсь в его лицо, мысленно спрашивая себя: неужели это тот принц, из-за которого я каждое мгновение страдаю от боли в ногах? Неужели из-за него меня чуть не убила королева тумана? Неужели это его я любила?
Сердце не ёкает, не пускается в пляс. Я понимаю, что раньше знала этого инессца. Но сейчас он для меня чужой.
И если бы моя жизнь не зависела от него, я бы отвернулась и ушла.
Юноша останавливается в десяти шагах от меня, щурится, словно силясь меня рассмотреть.
– Арин?
Я выдавливаю из себя улыбку и киваю. Пустые слова, как капли мёртвой воды, падают в туман:
– Прости, я не могла прийти. Я болела. И спасибо тебе за заколку, - рука машинально тянется к волосам. Но там только шпильки-чешуйки. – Э-э-эм, кажется, я потеряла её где-то… ну… в Мюреоле. Извини.
Юноша, не сводя с меня глаз, слабо улыбается – точно солнечный лучик пробивает свинцовые облака.
– Я знал, что мы ещё увидимся. Арин, но мне говорили…
Я не слушаю. Я замечаю – духи знают, как, то ли запах, то ли взгляд – что в нём ещё стало другим. Раньше мои одноклассницы любили посудачить, будто брак меняет – волшебные путы и что-то в этом роде. Я не понимала – конечно, я же полукровка и не чувствую волшебство.
Сейчас чувствую. Они действительно похожи на путы, эти чары – на невидимую цепь, связавшую этого грустного юношу с той нервной девушкой за туманом. Он больше не свободен. И хуже того – это навсегда.
Костяной кинжал, холоднее льда, спрятанный в рукаве, сам ныряет в ладонь.
Юноша – принц? – ловит мой взгляд. А я слышу точно наяву: «Или он, или ты, или вместе».
Но вместе не будет. Он уже связан. Навсегда. Не со мной.
Значит, или он, или я.
Я не хочу умирать.
Кинжал нагревается и слабо мерцает алым. Принц замечает это, спрашивает – его губы шевелятся, но вопроса я не слышу – и подходит ближе.
Я не хочу умирать, не хочу, не хочу!
Не хочу…
– Арин, - слова пробиваются словно сквозь воду. – Что с тобой?
Я открываю глаза, смотрю на него – и на силуэт девушки за волнами тумана.
Роняю руку. Тихо смеюсь.
Неужели я действительно думала, что смогу убить? Я? Да правда же – легче умереть самой…
– Арин?
Я протягиваю ему кинжал. В то же мгновение туман рассеивается – девушка… королева Дугэла смотрит на меня в упор. Илва, вспоминаю я, – это она. Её голос я слышала за туманом. Именно её мой жених привёл однажды солнечным вечером познакомиться со мной. Это она меня заколдовала.