Ты будешь мой
Шрифт:
Я верю Мартину – он был искренен, когда рассказывал про свою одержимость Санной. И да, я понимаю – он думает, что я приехала убивать принца, которого он явно не любит. В таких обстоятельствах месть перевешивает любое королевское расположение, мне кажется.
Мартин появляется на закате. С ним нет слуг королевы – но Сильвен не расслабляется. И, когда Мартин предлагает надеть на него ошейник, посылает герцога далеко… и очень надолго. Мне приходится шепнуть ему приказ вместе с Истинным Именем на ухо. Ошейник Сильвен ломает – говорит, что делал так же, когда мы сбегали из Дугэла. Остаётся видимость – просто ошейник, без магии. Если не проверять, сойдёт.
Потом настаёт мой черёд упираться. Мартин привёз мне мужскую одежду – для маскировки.
– Тебя не ищут, по крайней мере, я ничего не слышал, - говорит он. – Но русалку сложно не узнать.
Ну, это он зря – я здесь почти год жила, и никто не узнавал. Но, в принципе, я понимаю причину маскировки.
Вот только надеть не могу.
– Арин! Это же всего лишь тряпки! – шипит Сильвен.
– Это мужские тряпки, - упрямо бурчу я.
Мартин не понимает, в чём проблема. В Никэле, говорит он, девушки очень любят мужской костюм. Он удобен и практичен.
– А мы в Дугэле носим юбки в пол, - ворчу я.
Конечно, я надеваю злополучный костюм. А что делать? Мартин, усмехаясь, говорит, что на юношу я всё равно не похожа. Зато на никэлку – очень даже. Он уже рассказал в посольской палате о том, что с ним прибыла спутница.
Довольно долго добираемся в королевскую резиденцию.
– Двор, говорят, переехал сюда из столицы. В преддверии свадьбы, - объясняет Мартин, когда Сильвен довольно невежливо интересуется, куда он нас тащит.
Не успеваю рассмотреть дворец – так же, как никэльский. Обидно, мне всегда хотелось побывать в резиденции нашей королевы. Ходят сказки про разные чудеса, которые в ней, якобы, можно найти.
Нас размещают в комнатах гостевого крыла, небольших, но очень удобных. Сильвен морщится: ему не нравятся камень и туман за окном. А я с удовольствием отмокаю в купальне. Есть же в жизни счастье!
– Я отведу тебя к Рэяну завтра, - говорит Мартин во время ужина. – Королева любезно пригласила меня на прогулку. Рэян, по слухам, везде с ней. И ещё, говорят, он сам на себя не похож. Но уж ты-то его узнаешь, да, Санна?
Я киваю. Мне совсем не хочется думать о завтрашней встрече. Мне хочется спать – и когда Сильвен пред сном пытается выпытать, зачем я должна встретиться с Рэяном, я бурчу что-то про «пусть освободит меня от клятвы» и засыпаю моментально.
Нигде так хорошо не спится, как дома.
Глава 14. Илва
«В пыточную?» - улыбнулся Брэндон. Надо признать, не считая вспухшего нос и синяка на скуле, инесский наследник выглядел вполне прилично. По крайней мере, выгодно отличался от соотечественников из свиты Рэяна, занимавших темницу в северном крыле.
«А хочешь?» - усмехнулась я, останавливаясь в дверях камеры.
Брэндон пытливо посмотрел на меня, скопировал улыбку. Откашлялся и стал соловьём заливаться не хуже никэльского короля, описывая мне прелести дружбы с Инессом. Прелестей было много – и по всему получалось, что куда больше, чем у брака – откровенно насильственного, к тому же.
Я внимательно слушала, искоса наблюдая, как рука наследника тянется к соломенному матрацу, аккуратно вытаскивает оттуда кинжал – заговоренный магом земли, между прочим.
Мне было весело. Приятно ошибаться в людях – их можно казнить, с пользой для волшебных зелий, например. В Дугэле днём с огнём человеческое сердце не сыщешь… Так что я даже радовалась, что не стала статс-даму заранее пугать. Просто окружила её и фрейлин туманом. Но клинок принцу не они передали. Стража? Быть может. Тюремщики?
Пополнится сегодня моя коллекция сердец, печени и невероятно нужных для ядов почек. И духов тумана порадую. Соскучились, наверное, по человечине. На фэйрийской-то диете.
Я даже прошла и села на кровать рядом с Брэндоном – чтоб ему было удобнее.
А потом наблюдала, как он корчится в клочьях тумана, и крутила в руках зачарованный кинжал.
«П-плохой из т-тебя уб-убийца, п-принц. Фрейлина лучше».
Брэндон расслабился, внимательно глядя на меня.
«Я не буду свидетельствовать твой брак…»
«Б-будешь, - перебила я. – У м-меня зд-десь п-полный п-подвал в-ваших лордов. Б-будешь. Или я отправлю их г-головы вм-месте с тобой в Ин-несс. И т-ты п-послушаешь, что т-тебе ск-кажут их м-матери. Т-ты н-наследник, д-дурачок. Т-ты всё сд-делаешь».
Брэндон молча прожигал меня взглядом. Делал успехи, принц. Уже почти как у отца получалось.
«Ты правда любишь моего брата?»
Я молча смотрела на него, играя кинжалом. И наследник Инесса, улыбнувшись, подался ко мне.
«Ты можешь быть могущественной ведьмой, повелевать туманом и тьмой. Но ты никогда не сможешь заставить брата полюбить тебя в ответ. Неважно, сколько русалок ты убьёшь и сколько раз его заколдуешь. Твоим он не будет никогда. Ты как была одинокой стервой, Илва, так и останешься».
Я влепила ему пощёчину – машинально, не подумав. Задела нос – из него снова пошла кровь. И, вытирая руки, я думала, что придётся звать для инесского наследника лекарей, а Брэндон, запрокинув голову, морщился.
«Т-ты н-ничего н-не п-понимаешь!»
«Куда мне!» - прогнусавил наследник. «Знаешь, не будь это мой брат, я бы правда с удовольствием вас обвенчал. Просто чтобы посмотреть, как ты потом будешь с ним мучиться».
Только сила воли удержала меня от проклятья. Наследник Инесса нужен был мне живым – чтобы выманить короля Килиана с его острова. Да и к тому же – хороший товар эти наследники.
Я встала и, подойдя к двери, не удержалась: «Сп-пасибо, чт-то п-приехал. Мне б-будет п-приятно п-продавать т-тебя т-твоему от-тцу».
Брэндон усмехнулся в ответ, сказав что-то про «ты ничего не получишь!», но прозвучало это как-то неубедительно.
А у меня чуть-чуть поднялось настроение.
После обеда я беседовала сначала с фрейлинами, потом – с явившимися их арестовывать гвардейцами.
Кинжал, который я забрала у инесского наследника, принадлежал капитану моей стражи. Как мило. Я отдала ему клинок, сказав, что если он сможет меня убить или храбрости себя прикончить хватит, никого из арестованных фрейлин я не трону. Капитан взял кинжал, пожал плечами и ответил, что убить меня он, к сожалению, не может, раз уж я королева Дугэла, да и сам умирать не собирается: у него семья, и она дороже чужих девушек.