Ты будешь мой
Шрифт:
– Как ты себя чувствуешь?
Пожимаю плечами.
– Ужасно. Голова кружится. Ты можешь что-нибудь с этим сделать?
Сильвен качает головой.
– А что ты хотела, после того, как решила смыть королевский дворец Никэла в море?
– Я не решала, - начинаю я. Холодею. – И что? Я это сделала?
– Понятия не имею, - по голосу фэйри ясно, что ему всё равно. – Но я бы советовал тебе в будущем воздержаться от такого… грандиозного и глупого проявления магии.
Глупого? Да тебя убить хотели!
Я обхватываю себя руками и выдавливаю:
– Я не специально.
– И это самое печальное, - Сильвен снова закрывает глаза, а мне вдруг вспоминается, что таким же больным я его уже видела, когда нас забрали вейлы.
И только сейчас отстранённо замечаю, что пол под ногами качается: раньше это казалось настолько нормальным, будто я всегда жила с качающимися полами.
– Сильвен? Тебе плохо?
Фэйри мотает головой, не открывая глаз.
– Пока ты рядом – терпимо, - пол под ногами в очередной раз «ныряет». Сильвен хватается за стену, и его передёргивает.
– Ты не любишь море? – вырывается у меня. Сильвена немедленно становится жалко. Хоть он и бурчит.
– Арин! Я лесной фэйри – конечно, я не люблю море.
– А…, - я замолкаю, сражённая этим аргументом. Вот я, вроде как русалка, а лес люблю.
– Между прочим, как тебя теперь называть? – Сильвен открывает глаза. – Санна?
– Арин. Санна – это как будто из другой жизни. Сильвен, а можно вопрос или ты на меня снова шипеть начнёшь?
Фэйри тихо усмехается, и я принимаю это как разрешение.
– Мы вообще где?
Смех становится громче и изрядно веселее.
– Арин, поздравляю, - отсмеявшись, сообщает фэйри. – Мы на корабле. И он плывёт в Дугэл.
– Серьёзно? – выдыхаю я. – А… Так это же замечательно!
– Угу, - фэйри снова жмурится. – Хотя я бы предпочёл добраться до Дугэла по суше, но твой вариант действительно удобней.
– Сильвен, это случайно…
– Знаю, - обрывает фэйри. – Будь так добра, помолчи.
– А.., - начинаю я. Сильвен шипит, и я быстро киваю. – Хорошо. Хорошо.
Следующие полчаса я оглядываю каморку, в которой мы сидим, привыкаю к виду позеленевшего фэйри и к бесконечным звукам вокруг. В каморке нет ничего интересного – и что хуже всего, нет воды. Так что, насмотревшись на Сильвена, который вроде бы спит, я решаюсь – и тихонько ползу к двери.
Снаружи солнечно – настолько, что режет глаза. Я долго привыкаю, держась за стену. Потом оглядываюсь: громадные, надутые ветром паруса впечатляют. Раньше я любила разглядывать их на картинках, но даже не представляла, что они настолько большие. Люди, сражающиеся с мотками верёвки, кажутся мне непривычно-маленькими по сравнению с ними.
За кормой блестит море. Я делаю осторожный шаг – подойти к нему поближе. И сразу же падаю – ходить по качающемуся полу, оказывается, очень тяжело. Трясу головой, пытаясь успокоить меняющиеся перед глазами небо и палубу. И слышу рядом осторожный голос, похоже, обращающийся ко мне.
Поднимаю взгляд: двое – мужчина и юноша – замерли рядом. Мужчина чем-то напоминает мне отца Марка… а точнее, самого Марка, только давно не брившегося и зачем-то решившего надеть вместо элегантного костюма потрёпанные штаны и не менее потрёпанную сорочку. Юноша кажется опрятнее и похож на мужчину, так что сомнений не остаётся: родственник, скорее всего, сын. Бороды у него, впрочем, нет, и смотрит он на меня с не меньшим любопытством, как и я на него. Вот мужчина взгляд отводит. И обращается ко мне ещё раз. Я не понимаю ни слова, в чём честно признаюсь.
Мужчина удивляется. «Госпожа знает дугэльский?» - говорит он с сильным инесским акцентом. Я заявляю, что конечно, знаю, я там жила. И, пользуясь случаем, благодарю их за то, что везут нас в Дугэл. Нас же везут в Дугэл, правда? По дороге не выкинут? Нам очень-очень нужно в Дугэл. А насчёт оплаты – я работать могу. Честно.
На этом месте мужчина, до этого смотревший на меня, как на чудо, начинает, путая инесский и дугэльский, объяснять, что никакой оплаты он с меня не возьмёт. Как он смеет требовать оплату с русалки?
Во-о-от, русалок тут уважают. Я улыбаюсь, а мужчина торопливо отворачивается. И спрашивает у кормы, не нужно ли госпоже чего. Потому что если нужно, одно только слово…
Госпожа рискует спросить про воду. А то очень пить хочется. Где тут держат пресную воду?
Мужчина кивает и обещает отвести меня к ней прямо сейчас. И действительно отворачивается и торопливо отходит. За ним, бросив на меня весёлый взгляд, отворачивается и юноша. Но я успеваю взгляд поймать и умоляюще смотрю в ответ. Юноша оборачивается, я тяну руку. Иллюзий по поводу своей способности ходить тут самостоятельно я больше не испытываю.
Юноша расплывается в улыбке, а я замечаю, что его взгляд меняется с весёлого на восхищённый. Вот это мне совсем не нравится, но юноша помогает мне встать и бережно ведёт под руку за отцом.
– Госпожа, - мужчина останавливается. – Я был бы благодарен, если бы вы оставили Эрика в покое. Он мой единственный сын.
– Но я же ничего не делаю, - выпаливаю я.
– Она ничего не сделает, - из-за спины, словно из воздуха, появляется Сильвен, хватает меня за руку и тянет к себе. И снова на меня шипит: - Арин, имей совесть!
– А что я…
Сильвен подхватывает меня на руки и несёт к люку. А я слышу за спиной голос мужчины: «Не смотри ей в глаза!» Как будто я чудовище какое-то.
Каморка побольше, куда заводит меня Сильвен, уставлена мешками – с сухофруктами, как я убеждаюсь, сунув любопытный нос. Сильвен оставляет меня в ней и исчезает за дверью, которую я в полумраке и не заметила. А возвращается оттуда с деревянной исходящей паром миской. И кружкой.
– А ты? – я ставлю миску на колени и оглядываюсь в поисках ложки или хотя бы палочек.