Ты будешь мой
Шрифт:
Когда чёрные щупальца – тоже медленно, с интересом – потянулись к нему, с лестницы раздалось:
«Илва! Прекрати немедленно!»
Темнота удивлённо замерла, а я, вздрогнув, обернулась.
Рэян стоял на лестнице, высоко подняв подсвечник. Огоньки, как испуганные зверьки, метались, пытаясь соскочить с фитилей – и по потолку скакали гротескные тени.
Темнота потянулась было к нему, но, поняв мою немую просьбу, обвила щупальцами мою руку, успокаивая. Она хотела убить всех моих врагов, всех, кто делает больно её единственному другу.
«Не надо, - подумала я. – И спасибо тебе».
А вслух сказала:
«С чего т-ты в-взял, что м-можешь м-мне п-приказывать?»
«Приказывать? – Рэян усмехнулся. – Что ты, моя королева, как я смею? Я только нижайше прошу отпустить моего брата. Вот только взамен мне предложить нечего. Может, мне встать на колени, чтобы тебе понравилось? Тебе же нравится, когда твои слуги лебезят перед тобой. Или…»
Он говорил, и темнота всё сильнее сжимала мои запястья. «Позволь мне забрать его…»
Я до крови прикусила губу и отвернулась. Инесский наследник поплыл над полом ко мне, дёргаясь, как кукла на верёвочках.
«Н-не н-нужно, - отчаянно заикаясь, перебила я звенящим, ломающимся голосом. – П-просто з-завтра т-ты ск-кажешь «д-да» в-во в-время об-бряда».
«Я никогда не соглашусь…», - начал было Брэндон зло, но я, наконец, встав, перебила: «К-куда т-ты д-денешься!»
Рэян успел спуститься, когда я, темнота и его братец подошли (в моём случае – подползли, держась за стену) к двери.
«Что ты с ним сделаешь? Илва?!»
Я, обернувшись, усмехнулась.
«Илва, - Рэян сжимал подсвечник крепко, как рукоять меча, и смотрел на меня прямо, решительно. – Скажи, чего ты хочешь? Власти? Денег? Я уверен, что я… мы сможем убедить отца, - Брэндон забился в волшебных тисках и попытался что-то сказать, но туманные щупальца заставили его молчать. Рэян продолжал: - Скажи, чего ты хочешь, и я обещаю, я сделаю всё, чтобы ты это получила. Только оставь нас в покое. Прошу тебя…»
«Т-тебя, - улыбнулась я, перебив. – Я т-тебя хочу»
Рэян замер, поражённо глядя на меня.
«Но зачем? Я не первый принц, отец лишит меня наследства, и ты ничего ценного не получишь…»
«П-получу. Т-тебя. Т-ты ещё н-не п-понял, что м-мне н-нужно?»
Изумление во взгляд принца сменилось отвращением. Рэян отступил, а я поскорее отвернулась, сказав напоследок:
«З-завтра наша св-вадьба. Приг-готовься».
В общем, этой ночью я спала ужасно. Темнота улыбалась мне, обнимая и утешая, но стоило закрыть глаза и мне мерещился Рэян, глядящий на меня, как на мерзкое насекомое. Я понимала, что заслужила… но неужели я настолько противна, настолько хуже всех, что сама мысль о нашей свадьбе вызывает у него такое отвращение? Он даже поварёнку, чуть не обварившему его кипятком, помню, улыбался сочувствующе. А меня – почему? Он же не может не понимать, что я ничего его брату не сделаю – мне это невыгодно. И остров его не трону – если только инесский король сам войну не развяжет. Некрасивая? Да, конечно. Но я королева, волшебница! У меня власть, сила – разве этого недостаточно, чтобы меня полюбить? Или хотя бы уважать. Разве он не понимает, что любое его желание после свадьбы я исполню… Впрочем, Рэян так простодушен, что, наверное, не понимает.
Ничего. Я объясню. Объясню, какое счастье он получает. Просто глуповат, второй инесский принц, сам не понимает. Но это даже хорошо, что глуповат – думать я буду. За нас двоих.
Глава 13. Арин
Когда Сильвен будит меня, небо за круглым окном над кроватью ещё черно и блестит от звёзд.
– Арин. Вставай. Скорее, у нас мало времени.
– Что случилось? – мой голос хриплый со сна. Я отчаянно зеваю и тру слипающиеся глаза. Зачем сумасшедший фэйри заставляет меня вставать в такую рань, я же так спать хочу…
– Арин! – Сильвен привычно шипит, и я улыбаюсь.
– О, ты вернулся. А я думала, тебя вчера подменили…
Сильвен подхватывает меня на руки, заворачивает во что-то, напоминающее плащ или сорочку с запахом, и несёт вниз. Я пытаюсь заснуть, прикорнув на его плече.
На улице прохладно. Не морозно, как бывает у нас в Дугэле, но мне в сорочке-халате неуютно настолько, что я просыпаюсь.
– Сильвен, что ты делаешь?
– Помогаю тебе, наивная дурочка, - шипит фэйри, сажая меня на коня и быстро вскакивая в седло следом. – Держись за меня крепче.
А… Откуда у нас конь?
– Сильвен? Ты что, украл у Мартина…?
Но фэйри, не отвечая, пришпоривает коня, и я отчаянно «держусь крепче». Мы скачем – быстро, так что в ушах свистит ветер, и на глаза наворачиваются слёзы. Я жмурюсь, прижимаюсь к Сильвену и всерьёз раздумываю приказать остановиться и объяснить, что происходит. Моей веры в фэйри хватает ненадолго, но только я решаюсь, тянусь к его уху, как мы останавливаемся.
Сильвен без объяснений спешивается, спускает меня с коня и несёт куда-то по открытой мраморной галерее, скудно освещённой факелами. Ни стражи, ни слуг не видно.
– Сильвен? Скажи, наконец, что мы делаем?
Фэйри молча сворачивает в коридор, останавливается перед единственной дверью и громко стучит в неё локтём. Впрочем, дверь почти сразу отворяется.
– Совершенно незачем так ломиться, Гильдаэ, - говорит звонкий девчоночий голос, и я пару раз моргаю, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают: передо мной старушка. Не древняя согбенная злюка вроде нашей соседки в Дугэле – госпожи Маргери. Нет – милая бабушка в розовом халате и чепчике. Она опирается на клюку – массивную трость с золотым набалдашником в виде кошки – и весело оглядывает нас. Будто мы и не вламывались к ней посреди ночи. А может здесь это в порядке вещей?
– Я тебя услышала ещё у ворот, - старушка улыбается. – Проходи, Гиль. Кого это ты ко мне притащил?
Сильвен шагает внутрь, и дверь за ним немедленно закрывается.
За коридором обнаруживается круглая уютная комната, уставленная стеллажами с книгами так плотно, что мне даже чудится, будто мы попали в библиотеку. Впрочем, даже в нашей школьной я столько книг не видела. И в Дугэле не принято растить дома цветы. Здесь же все полки и даже пол уставлены горшками с ромашкой. Цветы с любопытством тянутся за нами, когда Сильвен проносит меня мимо, и покачиваются на тонких стебельках, словно беседуя.