Ты будешь мой
Шрифт:
– Сильвен, это что…
– Море, - говорит фэйри, а я, прислушавшись, наяву различаю вздохи того, что считала «гленским чудовищем».
– Почему оно такое огромное? – мой голос дрожит. – И почему оно дышит?
Сильвен усмехается и, не отвечая, посылает коня к еле заметной тропке у камней. Медленно, шагом, мы спускаемся вниз - и копыта коня проваливаются в мокрый песок.
– Сейчас отлив, море ушло, - говорит Сильвен. – Подъедем ближе?
Я молчу, вцепившись в его плечи. Мне отчего-то страшно, и страх усиливается, когда мы скачем дальше. Настолько, что хоть вой.
– Сильвен… Сильвен, давай… вернёмся… пожалуйста!
Но фэйри пришпоривает коня, и только когда «дыхание» превращается в знакомый мне по снам рокот, мы останавливаемся.
– Сильвен…
Фэйри, спешивается и опускает меня на землю… в воду. Я в панике держусь за его куртку, отказываясь смотреть, но злой Сильвен, не слушая мои причитания, хватает за плечи и разворачивает.
Я не слышу, говорит он что-то или нет. Я распахиваю глаза и смотрю, а панику сменяет чувство острого, безумного восторга.
Накатывающие волны одна за другой лижут мои ноги, которые в кой-то веки стоят нормально и не подламываются. Ветер играет моими волосами, свежий ветер со странным, лучшим на свете запахом – не сладким и не горьким, а что-то совершенно иное, бесконечно родное и правильное. Ветер должен пахнуть именно так, я откуда-то это знаю.
И разбивающаяся в пену вода словно шепчет знакомо: «Ты дома… Ты наконец-то дома». И я тоже откуда-то знаю, что это правда.
Потом мы скачем обратно к берегу, а море ревёт, тянется за нами, не желая меня отпускать. Я смотрю на него – как бликует вода на солнце, как забирают волны косые рыжие лучи – и думаю, что вернусь обязательно.
Мне уже не страшно.
У Мартина действительно большой дворец. Красивый – наверное, как у нашей королевы. И сад за ним просто громадный. Он тонет в вечерних тенях, и я не успеваю толком его рассмотреть, как и дворец. Но комнаты, которые мне приготовили, очень нравятся, за исключением разве что одной вещи: я не понимаю, где будет жить Сильвен.
Фэйри остался на конюшне, когда меня увели слуги (кошмар, полный дворец слуг!), а в комнатах встречает Мартин. Видно: ему очень хочется, чтобы мне было удобно. А вот о моём спутнике он явно не подумал. А когда я спрашиваю, отмахивается:
– В привратницкой. Санна, не волнуйся, его разместят.
Волнуюсь. Под привратницкой мне сразу представляются чуланчики, в которых мы в Дугэле держим рабов. И мне совершенно не хочется, чтобы Сильвен там жил.
– Мартин? – улыбаюсь. Да, я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что очаровываю его сейчас специально. Но – не для себя. И последствия приму. – Прошу тебя…
Юноша ловит мою улыбку, дышит ею, а стоящая в дверях экономка вовремя вспоминает про гостевой домик дубовой роще.
Гостевой домик спешно готовят, пока мы ужинаем – меня снова кормят рыбой, снова отдельно от Сильвена. И снова развлекают весёлыми историями.
Я снова дико скучаю.
Домик мне нравится ещё больше апартаментов. Во-первых, он далеко от комнат Мартина (а апартаменты, полагаю, совершенно случайно – рядом). Во-вторых, он небольшой и уютный. И чем-то напоминает мне дом, в котором мы с мамой жили в Дугэле.
Я отказываюсь от слуг – мне и Сильвена с лихвой хватает. Мартин пытается возражать, но в итоге сдаётся. Он желает мне спокойной ночи, целует руку и обещает завтра показать сад. Я напоминаю ему про королевскую волшебницу. На том вечер и заканчивается.
Сильвен встречает в круглом холле на первом этаже, высоко держа подсвечник. Я зеваю в кулачок и, спотыкаясь, хватаюсь за стену. Голова снова кружится.
– Идём, Арин, тебе нужно поспать.
Да, конечно. Я плетусь за Сильвеном к винтовой узкой лестнице. Ступени там разной высоты и ширины – я запинаюсь не раз и не два, а под конец падаю, больно ударив коленки. Сильвен молча берёт меня за руку и почти втаскивает в маленькую уютную спальню, неуловимо напоминающую мою в Дугэле (хотя та и была в три раза шире и без камина).
Фэйри ставит подсвечник на столик у кровати.
– Задуешь свечи, когда ляжешь, - говорит он, поворачиваясь к двери.
– Сильвен, - вторая часть имени превращается в зевок. – Извини… Ты хоть поел?
Фэйри смотрит на меня молча пару мгновений, потом коротко улыбается.
– Ты такая заботливая, моя госпожа, - сарказма в его голосе куда больше похвалы. – Подумай лучше о себе.
И уходит, больше не отвечая ни на один из моих вопросов. Очевидно, его хорошее настроение кончилось.
Мне совершенно не хочется над этим раздумывать и, кажется, я засыпаю, как только голова касается подушки. Не помню, задула ли свечи.
Глава 12. Илва
Солнце облизывало каменную стену напротив. Я следила, как лучистый язык, по-утреннему неяркий, ползёт к кровати, на которой под двумя одеялами лежит Рэян, и не могла отвернуться. Меня трясло.
Сейчас он проснётся, и я увижу в его глазах туман. Снова останусь одна среди теней – Зелёная колдунья права, но думать о ней совсем тошно.
Солнечный луч дополз до изголовья кровати и скрылся за тучами.
Утро началось.
Я аккуратно подоткнула одеяло.
«Илва?»
Вдохнула поглубже, заставляя себя улыбнуться.
«Я здесь».
Заклятие тумана спадёт после нашей свадьбы. Я уверена. Я изучила манускрипты. Я…
«Моя королева».
Не надо!
Я заставила себя улыбнуться, пряча страх, что Рэян будет называть меня так лишь под заклятьем. И лишь под заклятьем будет нежным… А целовать всё равно станет только свою русалку.