Ты будешь мой
Шрифт:
Фэйри опустил взгляд.
«Мы в твоей власти, королева. Но я бы просил пощадить госпожу. И хотел бы заметить, что твоя проблема никуда не исчезнет. Ты не сможешь защищаться одной только магией – ото всех».
К сожалению, он был прав. Темнота помогала только ночью, и от неё были заклинания. Как и от тумана, камней, земли. Война против всех была бы ужасной, стоила бы довольно дорого Гленне. Но мы бы в ней совершенно точно проиграли.
Но отправить фэйри на стену вместе с пограничниками… Или того хуже – обратно в Гленну, разведчиками.
«Зачем б-бывшим рабам сражаться з-за св-воих хозяев?»
«Потому что кто-то из них всё-таки хочет жить, - скривил тонкие губы фэйри. – И будет рад, если им дадут такую возможность»
«Фэйри, - усмехнулась я, - н-не д-думай, что я не понимаю, чт-то ты мне предлагаешь. Я осв-вобожу т-твоих сородичей, и он-ни радостно вернуться д-домой, расскажут про наши слаб-бые места. Я получу мн-ного шп-пионов, только шп-пионить они вряд ли будут для меня»
«Не понимаешь, королева, - терпеливо возразил фэйри. – Ты действительно не понимаешь. Мы не можем вернуться. Мы изгнаны. Это не просто слова – нас не примут дома. И дома у нас больше нет. Дай его нам, и ты получишь больше солдат, чем можешь надеяться».
И снова в его словах был смысл, как бы мне от него ни было противно.
Я села в кресло, устало потёрла виски.
«М-моя м-мать т-тоже осв-вободила фэйри. Ничего хорошего Д-дугэл от этого не получил. Они в-вернулись в Гленну, и их приняли».
«Конечно, - невозмутимо откликнулся Сильвен. – Они же были военнопленными, не изгнанниками. Ты требовала дань, королева. И забирала пленных в деревнях. Таким некуда возвращаться. Военнопленных даже фэйри, - он улыбнулся, - выкупают».
Беда с этими советниками. То они глупее тебя, то умнее…
«М-моя м-мать делала т-так, - выдохнула я, ни к кому не обращаясь. – Н-не хочу быть к-как она…»
«Но всё равно завидуешь ей, туманная королева, - пожал плечами фэйри, спокойно глядя на меня. – Почему ты не хочешь признать, что кое-что из того, что она делала, было правильным?»
«Ак-куратней, - массируя виски, предупредила я. – Н-не хочу о ней говорить».
Фэйри усмехнулся.
«Не говори, королева. Но забыть её всё равно не можешь. И сама знаешь, что в чём-то она была права. Глупо из-за собственной злости…»
«П-помолчи!» - прошипела я, останавливая поползший к фэйри туман.
Сильвен молча пожал плечами, собрал свитки и направился к двери.
«Фэйри! – справившись с собой, позвала я. – З-за чт-то именн-но тв-воя м-мать т-тебя изгнала? Чт-то т-такого ты ей п-посоветовал?»
«Ничего, - не оборачиваясь, ответил фэйри. – Просто мои советы многим казались здравыми, а решения королевы – нет. Она избавилась от меня прежде чем, я смог бы потребовать поединок и её место в нашем роду».
«Хорошо, чт-то сейчас н-ничего п-подобного не произойдёт, - не удержалась от улыбки я. – Я п-поблагодарю её за т-такой п-подарок п-при встрече».
Фэйри промолчал.
И так же молча слушал, когда на следующий день я приказывала ему подготовить мне речь – сначала для пленных фэйри. Потом – для дугэльцев.
Впрочем, речь мы писали вместе – в процессе я несколько раз чуть не убила моего нового советника. Его невозмутимость и холодный расчёт, который я так любила видеть в людях, но не в фэйри, злили неимоверно.
Но хвала духам, я никогда не избавлялась просто так от нужных людей. И нужных фэйри тоже. Злость злостью, а советовал этот зануда лучше всех моих бывших советников вместе взятых.
И его даже не приходилось постоянно припугивать, чтобы работал хорошо. Может, потому что русалка и так вечно крутилась рядом?
***
Илва
Она великолепно умела играть – это я и раньше знала. Но настоящее представление мне посчастливилось увидеть на городском кладбище – морской девке захотелось посмотреть на могилу Рахэль.
Забавная. Сама же убила (или приказала своему сайе, неважно). И сама же строила из себя безутешную дочь. Ну хоть не переигрывала – в истерике не билась и глупости не кричала. Просто – цветы на надгробную плиту, слёзы на щеках и грустные-грустные глаза. Молодец, девка. Умеет сделать так, чтобы её пожалели. Уверена – другие посетители кладбища смотрели тогда на нас не потому, что вдруг узнали меня. Девке сочувствовали.
«Т-ты ведь зн-наешь, что это я ей п-приказала см-мотреть за т-тобой», - не выдержала я, когда стояние на коленях у плиты затянулось.
Русалка кивнула.
Тогда какого духа мы тут народ развлекаем?
«Цветы н-на могилу, - проворчала я, пиная отлетевший к моим ногам цветок, - это не по-д-дугэльски».
«Маме нравились цветы», - покачала головой русалка. «Вот эти».
«Он-на не была т-твоей мат-терью», - теряя терпение, прошипела я.
Русалка обернулась. Молча встала – и пошла вслед за мной к проходу между могилами. Оглянулась пару раз, но шаг не сбавила.
«А ваша мать? Она, наверное, похоронена во дворце? В королевской гробнице? Вы же тоже её навещаете?»
«Хочешь н-на неё взглянуть?» - прошипела я.
Русалка кивнула. Порталом мы добрались до дворца за считанные секунды. Оттуда спускаться в гробницу пришлось пешком, но недостаточно долго, чтобы морская девка растеряла своё грустно-задумчивое настроение.
Она долго смотрела на вплавленное в хрусталь тело матери. Её прибрали прежде чем хоронить. Я-то запомнила её совсем не такой. В крови – да, крови было много. И живот – до нерождённой сестры я так и не добралась, но била по животу. Там мать была уязвимей. Но, видимо, к похоронам рану прикрыли – она до сих пор казалась беременной в своём посмертном кристалле.
И всё такая же красивая. Я знала, что красоту ей постараются сохранить – магией или зельями. Тогда, сразу после поединка, я не хотела видеть её снова красивой – и похороны проходили без меня. Это было после коронации и подданные стерпели. Они и не такое потом терпели.
«Она очень красивая, - насмотревшись, сообщила русалка. – Вы, должно быть, очень скучаете по ней».
И стояла потом, слушая мой смех, ошеломлённая. И тоже очень, очень красивая.
«Д-дурочка. Эт-то я её убила».