Ты будешь мой
Шрифт:
Он ушёл – не сразу, но хвала духам, ушёл.
Забавно: с какой страстью раньше я жаждала его внимания, с такой же страстью я не хотела теперь его видеть. Когда я думала об этом, мне нет-нет, но вспоминалась его русалка: это тоже сила – отказаться от того, что когда-то было дорого. Я не понимала раньше, даже когда она умерла у меня на глазах, хотя могла бы попытаться найти способ выжить. Всё что мне было ясно: она снова оказалась сильнее меня – сейчас я понимала, насколько сильнее.
Мне не было смысла держать Рэяна при себе, как комнатного зверька. Это унижало его, унижало меня – стоило заколдовать его на три года проклятого сна, чтобы понять это. Мне действительно никто не нужен – кроме дочери, потому что она будущее Дугэла. И потому что она – часть меня.
Сильвен был прав, когда не раз повторял, что людей нельзя заставить любить тебя силой. Я это тоже, наконец, поняла. Нельзя – ну и что, мне не нужна их любовь. Я вполне смирилась с одиночеством. Это тоже, кстати, сила – принять себя такой, какая ты есть. Когда я смогла это сделать, мне стало намного спокойнее.
Поэтому да, сейчас мне очень хотелось, чтобы Рэян уехал – и не нарушал это спокойствие, не искушал меня.
Но Рэян не отплыл в Инесс. Сначала я думала, что он остался из-за дочери: конечно, они быстро нашли общий язык. Я даже ревновала первое время – Санна взахлёб рассказывала, в какие игры научил её играть отец, какой он добрый и замечательный. Но Рэян не мог понять, каково это – общаться с духами, слушать камни, танцевать с туманом. А Санна только постигала магию, и это было, конечно, важнее и интереснее любых игр. С этим дочь всегда приходила ко мне.
Рэян оставался для неё кем-то вроде товарища для игр. Вроде Сильвена, я бы сказала – когда фэйри был занят делами, Рэян был свободен всегда. А Санне – непоседливой девочке – хотелось приключений. Вместе они уезжали в горы – я беспокоилась первое время. Санна была ещё слишком юна, чтобы понимать, какие опасности таят в себе горы. А Рэян, с его легкомысленностью… Впрочем, подсмотрев как-то через туман за их прогулкой, я поняла, что волновалась зря: Рэян мог быть плохим политиком, но с дочерью справлялся. Наверное, я к нему несправедлива.
Иной раз я задумывалась: а знала ли я его вообще? Он же был человек, как и я – зря я делала из него сначала духа солнца, а потом игрушку для себя. Впрочем, кто в пятнадцать лет не ошибается? Я только совсем не собиралась свои ошибки повторять.
***
Три года назад королевская речь в последний день лета была сорвана из-за русалки. Но сама идея мне понравилась – и на следующий год я её повторила. Вышло неплохо, и я решила сделать обращение к народу традицией. К тому же, мать ничего подобного не делала – собственно, никто после Гэвины не делал. Я первая – это льстило, конечно. Да и подданным, кажется, нравилось.
В первые годы я кратко сообщала о результатах переговоров. Что мы теперь торгуем с Гленной. Что никэльские клинки снова появятся на ярмарке. Что инесские корабли теперь вхожи в Лэчин, а значит, их товары можно будет купить не только в приграничье или столице. На этот раз ничего грандиозного не намечалось – я просто хотела пожелать приятного нового года и рассказать, что первая Академия общего обучения откроется через два месяца (когда я отловлю преподавателей в Гленне: не кнутом, так пряником…).
Выступала я обычно одна. Санна была ещё мала: в первый год, я показала её народу ( тоже по традиции), и следующий раз она должна была увидеть будущих подданных только в своё совершеннолетие – в пятнадцать.
Сильвен как правило сопровождал меня на все церемонии – кроме этой (уверял, что его рана ещё свежа; зная памятливость фэйри, свежа она будет ещё лет сто). Так что, выйдя на балкон, я очень удивилась когда услышала в напряжённой тишине чьи-то шаги за спиной. И уже секунду спустя думала, что лучше бы это оказался наёмный убийца из Гленны.
Рэян вышел на балкон, встал рядом, взял меня за руку – старая дугэльская традиция, по которой счастливые муж и жена в обществе всегда держатся за руки.
Мы были муж и жена – и осознание этого да ещё страх, что снова ненароком заколдую его года на три – удержали меня от того, чтобы приказать духам тумана отправить его куда-нибудь от меня подальше.
Я снова слегка заикалась. Зато народ, хлопая, кричал потом: «Долгой жизни королеве и её супругу!». Под эти крики мы вернулись в мой кабинет – и там я сдерживаться уже не стала.
«Решил отомстить? Унизить перед моим народом? Уедешь, бросишь, супруг мой – чтобы слухи пошли», – я говорила куда громче, чем должна была.
«Я не хочу уезжать».
Я опешила – какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза. И Рэян начал:
«Здесь моя дочь и, к тому же, Илва…»
«Я хочу, чтобы ты уехал! – крикнула я. – Сегодня же! Хватит! Довольно мне инесских шпионов, ещё один в статусе моего супруга – не слишком ли много для Инесса?!»
Даже если у Рэяна было что возразить, он не успел – я сбежала. Испугалась, что всё-таки не сдержусь и заколдую его. Объясняй потом дочери, почему её отец опять заснул… лет на десять.
Я только отдала приказ слугам, чтобы собирали принца Инесса в дорогу. Пора. Загостился.
Ночью, когда я уложила Санну, закончила с документами, легла сама и даже успела задремать, Рэян (который уже должен был плыть домой) явился в мою спальню. По-хозяйски уселся на кровать, завёл мои руки над головой, вынул из ослабевших пальцев кинжал и поцеловал. Долго и чувственно.
«А большая и вечная любовь?
– глядя на его лицо – безумно красивое в лунном сумраке –поинтересовалась я. – К русалке».
«Это ничего не меняет», - шепнул Рэян.
Это. Я дёрнулась. Но почему-то уже не хотелось просить любопытно наблюдающую темноту помочь.
Я сильная. Я сама справлюсь со своим мужем.
«Пошёл вон».
«Я твой супруг, Илва…»
«Если ты забыл, я здесь королева. И я совершенно не понимаю, почему ты всё ещё не уехал в Инесс, как я приказала!»
«Я же сказал, что останусь», - усмехнулся принц, и снова поцеловал меня. За три года я забыла, как приятно это бывает. И да: сейчас он совершенно точно целовал меня, а не русалку. Мне нравилось. Мне так нравилось…