Ты будешь нашей мамой?
Шрифт:
— Об одном прошу, — тихий голос Раша. — Убей их… — о чем он?
Это. Не описать словами. Не нарисовать красками на холсте. Не выразить… Ничем… Боль… Выкручивающая суставы. Плавящая хрупкое тело. Рвущая каждую клеточку на части… Наслаждение. Сотрясающее тело. Заставляющее корчиться в спазмах. Уводящее на немыслимые высоты и сбрасывающее вниз… Чужая магия, сломав преграды, бушует в теле. Ураганом. Штормом. Глаза вылезают из орбит, а кожа сходит лоскутами. Кто так кричит? Кто так страшно кричит… Это я… Что… Что надо сделать… Не помню… не помню я… Я… мертва. Мертваааа…
«Мама…»
Свет. Красный. Ах, ну, да… Закрыты веки… Как они поднимаются… Ах… Больно. От одного слова тело скручивается нервной судорогой. Помню… Нечто запредельное…
«Мама…»
Кто здесь? Кто кого зовет? Встаю. На четвереньки. Все расплывается… Острый запах. Крови. Она разлита повсюду. Смотрю на свои пальцы. От них мало что осталось. Сплошной кусок мяса. Ничего не чувствую.
«Мама…»
Почудилось. Ползу. Медленно. Камень. Серый пепел на нем. Откуда?
«Мама…»
Я помню. Нечто запредельное. Я не одна. Там. Существо. Еще не осознающее себя. Сгорающее, как и я, в горниле магического пламени. Оооооо… Мне больно… Я… жива?
«Мама…»
Два силуэта. Невысоких. Подходят. Кто они? Почему они меня так называют? Я помню…
«Ты ведь наша мама?»
Убей их. Твари, твари, твари!!! Я помню…
«Мама?»
Хватит сил. Они заплатят. Они отняли. У меня все… Дважды… Нет… Нет… Раш… Кто прокричал Его имя?! Я… Сойварраш. «Я сделал все, что мог…» Ублюдок! Пепел…
«Мама… Тебе больно?»
«Убей их…» Обнимаю. «Убей их…» Сжимаю…
— Мама!!! — пронзительный визг. Кто дал мне право?
Не могу… Не могу… Не могу… Плачу. Кровавыми слезами. Встаю. Опираясь на каменное возвышение. Пепел. Везде пепел. Нет! Знаю… Дойду до двери, а за ней они. Все… «Я сделал все, что мог…» Тупица!!!
— Мама… — тихий голосок. Такой знакомый. Родной.
Дети… Нан? Светловолосый мальчик. Смотрит испугано. Держит за руку девочку. Похожую на него, как две капли воды… Справедливый обмен… Пепел… В зале. На губах. «Я сделал все, что мог…» Это все, на что ты был способен?! Нет… Не был! Есть! Там, за дверью… Дойти…
— Мама… — ласка. Им нужна ласка…
Шаркающей походкой древней старухи. Шаг за шагом. На полступни. По стеночке. Оставляя кровавые полосы… Они идут за мной. Крадучись. Я ведь так и не сказала им… Но это не важно. Правда. Дойти до двери. Меня там ждут… Ждут, наверняка. Серый пепел… Летит вдогонку…
— Мама… Куда ты?
— Да, я ваша мама. Теперь… — отстаньте же от меня!
Пепел… Еще чуть-чуть… Они там, за створками. Отмечают успех… Открываются… Без скрипа. А я больше не могу. Не могу идти. Падаю. Лицом вниз. Чьи-то руки переворачивают меня… Раш? Раш? Кто так испуганно зовет моего альва?! Я?! Пепел…
— Здесь больше никого нет… — доносится издалека. Сквозь вату пушистых облаков в ушах.
— Конечно. Они ведь там, за дверью. Разве вы не знали? — шепчу. Меня не слышат. Раш… Ну, где же ты…
— Погибли?! Ты уверен? — второй голос. Изумленный. Кто погиб? Я? Да… Еще бы немного и…
— Они сгорели! Здесь повсюду пепел! — отвечает первый голос.
Нет! Нет! НЕТ! Раш… Так вот, что значит все… Ты пытался, но не смог… Куда ж ты… Без меня…
— Не трогайте детей, — шепчу…
Глава 29
Прихоть безумца (Эпилог)
Тепло. Недавно пришло в Те-Исса. Мисселиум на берегу моря. Хозяева гостевых домов только начали готовиться к приему существ, что скоро прибудут. Кто здоровье поправить. Кто просто отдохнуть. Оживились улицы, откуда ушел пронизывающий до костей ветер холодных периодов. Дети помогали взрослым обновлять фасады домов, приводить в порядок сады, а в промежутках между посильными для их возраста делами играли в салки и прятки. Рыбаки недовольно ворчали на морров, а те ворчали на рыбаков за мусор и обрывки снастей в воде. Иногда дело доходило до драк, и тогда к недовольным присоединялись Хранители Закона, а там и зеваки подтягивались посмотреть на представление.
В зажиточном квартале мисселиума, где не каждый мог себе позволить купить дом с участком земли, примыкающем к морю, царила тишина и покой. Кроме одного из пляжей, где играли двое детей. Светловолосые. Они возились со щенком, что нелепо путался в своих длинных лапах и хвосте. Пытался убежать от маленьких ручек, но спотыкался на песке и вновь попадал в ласковую ловушку цепких пальчиков. Чуть дальше в тени скалы сошлись в тренировочном бое двое мужчин. Их полуобнаженные мускулистые тела блестели от пота. Мужчины были похожи. Лицом. Фигурой. Движениями. Мягкими. Словно два тарго кружили в грациозном танце. Их длинные серебряные волосы, попадая на свет, вспыхивали многочисленными огоньками.
По узкой лесенке с веревочными перилами, подобрав полы длинной разноцветной юбки одной рукой и зажав в другой корзину для пикника, спускалась женщина. Черноволосая. Стройная. Голубоглазая красавица спрыгнула с последней ступеньки, подошла к детям, отобрала у них щенка и прицепила на цепь к железному кольцу в камне. Отряхнула одежду детишек и дала им покрывало, чтобы расстелили и выложили еду. Сама же женщина вытащила и расставила приборы. Бросила ехидный взгляд на мужчин:
— Олар, хватит гонять мальчика! Идите кушать! — сереброволосый, тот, что постарше, дал знак — тренировка окончена.
— Это еще кто кого гоняет, любовь моя! — усмехнулся морф. — Я уже старенький! — мужчина согнулся в пояснице и притворно заохал.
— Вот вытяну тебя полотенцем пониже спины, посмотрю, как быстро тебе полегчает! — женщина шутливо замахнулась тряпкой. — Или в спальной зале так же тебе отвечу!
— Ты жестока! — с наигранным ужасом ответил Олар. — Сдаюсь! — поднял руки вверх, и вдруг одним прыжком приблизился к супруге, подхватил на руки и закружил.