Ты будешь нашей мамой?
Шрифт:
Темнота, везде темнота. Все в этом месте состоит из нее. Бежать отсюда невозможно. Я пыталась, но снаружи темнота сжимала меня в стальных объятиях, растворяя то, что от меня осталось. Теперь я выходила на улицу только в сопровождении кого-то из детей. Они добрались до меня. Они забрали меня к себе. Я стала их мамой. Стирать одежду, готовить еду. Здесь это происходит так странно. Предметы нельзя увидеть глазами, только ощутить их так, как будто они на самом деле есть.
Дети… Это действительно оказались мальчик и девочка. Сначала я воспринимала только их силуэты, постепенно они стали приобретать более узнаваемые черты. Я кормила их, укладывала спать, играла с ними. Самое жуткое — это их игры. Они разбирали мое сознание на части, до мельчайших составляющих. Раз за разом. Это страшно. Представьте, что лежите на столе. Рядом, извлеченные из тела, лежат ваши органы, связанные с телом тончайшими ниточками кровеносных сосудов. И все по отдельно это живет и функционирует. Иногда они оставляли меня в таком виде надолго. Потом собирали в произвольном порядке мыслей, чувств, эмоций, воспоминаний. Я уже забыла, какой была до своей смерти, а в том, что я умерла, сомнений не было. Сколько прошло здесь времени? Не знаю. Если судить по детям, то около десяти весен [3] . О времени в этом месте я могла судить только по изменившему облику детей. Они выросли и теперь больше напоминали подростков. Только напоминали, я прекрасно отдавала себе отчет в том, что эти создания не принадлежали ни к одной известной мне расе. Они так и не назвали свои имена. Забавно, но когда их долго не было, я начинала скучать по своим мучителям. Наверное, потому, что тут никого больше не было, а как человек, я нуждалась в небольшом личном стаде, пусть и таком странном.
3
Вес (весен) — год по летоисчислению рожденных (состоит из 16 месяцев).
Легкий ветерок. Так всегда приходил мальчик. Спрыгнув с несуществующего подоконника, на котором я предавалась размышлениям, направилась встретить его. Мальчик растерянно стоял в холле, словно не понимая, что он тут делает. Он был один.
— Где твоя сестра? — спросила я. Внезапно поняла — что-то случилось. Мальчик не ответил. Его задумчивый, наполненный живой темнотой взгляд остановился на мне.
— Сестра? — эхом повторил он мой вопрос, — Я не знаю… Ее тут нет?
— Нет, что случилось, хороший мой? — я обняла его, зная, что с недавних пор ему это нравится.
— Что-то случилось? — вопросительно посмотрел на меня подросток, заглядывая в лицо.
Он отстранился от меня, все еще держа руки на моих плечах.
— Да…наверное… Ты хочешь? — он трогательно улыбнулся. За все время я так и не научилась понимать мысли этих двоих. Если они, вообще, думали в принятом смысле этого слова. Полное отсутствие логики. Перемешанные причины и следствия поступков, приводящие к немыслимому результату.
— Хочу что? — что он еще задумал, я даже не предполагала. В общении с ними это было бессмысленно. Я быстро отучилась от этого.
— Неважно, закрой глаза… Помни обо мне, мама… Я почувствовала ласковый поцелуй в лоб. Следом за этим меня не стало. Совсем.
Толчок. Еще один. Хочется вздохнуть, не могу. Мне нужен воздух, срочно. Легкие жжет огнем. Что-то толкает меня со всех сторон. Ползу по узкому сырому туннелю. Наверное, так чувствуют себя червяки под землей. Что это за новая шутка детишек? Не понимаю. Потом. Сейчас, главное, выбраться из этой норы. Рывок, вижу свет, туннель сужается. Двигаться становится труднее. Голова прошла, значит, пролезет все остальное. Левое плечо вперед. Все залито ярким светом. Ничего не могу разобрать. Еще рано расслабляться, грудь по-прежнему сдавлена стенками туннеля. Осторожно освобождаю второе плечо. Кто-то помогает мне выбраться. Спасибо, кто бы ты ни был. Наконец-то, вдох. Как я устала, я хочу спать. Где-то надрывается младенец. Заткнет его кто-нибудь?! Ненавижу детей, понимаю это отчетливо. Никогда не заведу своих. «Своих детей», в моем исполнении эта фраза звучит бредом, учитывая, что двое у меня уже есть. Да перестаньте же меня дергать за ногу, дайте поспать! Кажется, я только что спаслась из лап детишек. Не важно, теперь ничего, кроме сна, не важно. Как же мне плохо. Силюсь приподнять неимоверно тяжелую голову, с трудом разлепляю закрывающиеся веки. А что случилось с миром? Почему все такие большие, просто огромные? Лоб утыкается в тряпки, на которых я лежу, настолько слабая, что даже голову удержать не могу. Удивляться буду потом. Что это, на чем я лежу? А, всего лишь рука, завернулась под живот. Маленькая такая рука, пухленькая, с крошечными пальчиками. Нет… Надо мной склоняется огромное бородатое лицо. Лицо счастливо улыбается. «Девочка моя», — произносит он. «Девочка!» — радостно подхватывают остальные. Нет… Где-то опять надрывается младенец. Создатель! Это же я ору. Мне и положено это делать. Ведь я только что родилась. Опять.
Глава 2
Знающий
Душно… Ночи в четвертом периоде [4] всегда душные. Даже открытое окно не спасает. Отсутствие одежды на теле тоже. Небесная Стая [5] за окном пополнилась Четвертым Псом. Большая половина ночи прошла… Этой ночью мужчина, альв, опять не смог уснуть. Как и многие другие ночи до этой. Виной всему эта невыносимая духота, а еще чудовищная влажность. Легкий ночной ветер почти не проникал в помещение, и мужчина обливался потом. Войну с бессонницей он проиграл. Альв сел на кровати. Посмотрел в окно. Встал и одел хэ [6] . Свет Псов на несколько вдохов обрисовал силуэт: высокий даже для альва рост, широкий разворот плеч и длинные ноги. Мускулистые сильные руки скрутили пряди непокорных волос в жгут и закололи деревянной спицей. Неслышной тенью мужчина скользнул по коридору. Спрыгнул с балкона второго этажа, по-кошачьи приземлившись на четыре конечности в холле. Никакого позерства. Перед кем? Проверка навыков, не более того. В три вдоха альв оказался во внутреннем дворике дома, с разбегу погрузившись в прохладную воду. В свое время он выбрал именно этот ничем не примечательный дом, почуяв подземный источник. Потрудившись, он устроил себе маленькое персональное озеро глубиной в свой рост. Проплавав до восхода Пятого Пса, мужчина вышел из озерца. Вода немного остудила его разгоряченное тело. Он отряхнулся и ленивой походкой направился к дому. На середине дороги его осенила идея. Альв запустил Изменение [7] . Через некоторое время мужчина уютно устроился на дне водоема, взяв лучшее от расы морр [8] . Жаль, что не додумался до этого раньше. Впервые с начала четвертого периода он смог заснуть.
4
Период — период значительного изменения климата, состоит их примерно из двух наших месяцев, всего восемь периодов, четвертый самый жаркий.
5
Небесные Псы или Небесная Стая — шесть лун этого мира, восходящих друг за другом. По ним отмеряют ночное время. Соответственно, ночь делится на шесть равных частей.
6
Хэ — домашняя одежда, шорты у мужчин, свободная туника для женщин.
7
Изменение — метаморфизм, полная или частичная перестройка тела, характерна только для морфов. Наш ГГ исключение, откуда у него такая способность поймете позже.
8
Морры (морр) — раса двоякодышащих сотворенных, синевато-зеленоватая кожа, изменчивая от температуры воды, температура тела. Двойные органы слуха: для воды и воздуха. Предпочитают жить в воде или очень близко к ней. Насыщение воды солями влияет только на окраску кожи, волос и глаз.
— Убили! Создатель всемилостивый, убили! — разбудил спящего на дне прозрачного озера альва, истошный женский крик, метавшийся по округе.
Захлопали двери и заскрипели калитки соседей. Послышались торопливые шаги и оживленные переговоры. Мужчина ненавидел вторжение в его личную жизнь. Тем более, столь бесцеремонное. «Что могло произойти за остаток ночи? Убийство в его доме? Немыслимо!» — альв вылез из озера. Полотенца не было, досадно. Оставляя за собой мокрые дорожки, он направился к источнику шума. Несколько Наставников, их жен и слуг пытались успокоить безудержно рыдавшую женщину, в которой он узнал свою новую кухарку. «Воронье слетелось». Его появление осталось незамеченным, хоть он и не скрывался. Притаившись, альв попытался из обрывков фраз понять, что произошло.
— Кого убили?
— Прошу вас, успокойтесь…
— Что тут произошло?
— Неужели Знающего…
— Скорее уж он сам…
— В чем дело? — задал вопрос мужчина. Слушать беспорядочный и бессодержательный бред надоело. Говорили все разом. Вычленить нужную информацию из гомона голосов было невозможно.
Обернувшись на голос, служанка пролепетала: «Вас…» и закатила глаза. «Обморок», констатировал альв. Он понял, что имеет место недоразумение: увидев его тело в воде, служанка решила, что его убили. Идея, посетившая его ночью, уже не казалась такой привлекательной. Альвы не обладают способностями к метаморфизму*, и мужчина не хотел, чтобы кто-либо знал о его маленькой особенности. Относительно других он всегда руководствовался принципом «меньше знают, лучше спят». Сам предпочитал знать о своем окружении все. Вплоть до размера хэ.
— Ну? — задал он вопрос окончательно запутавшимся соседям, — Что вы ждете? — альв обвел всех убийственным взглядом. Аудитория хранила единодушное молчание.
— Вон! — грозный рык заставил всех быстро убраться подальше от дома Знающего.
О его жестокости ходили легенды не только среди учеников, но и среди Наставников. Никому из них не хотелось проверить правдивость слухов на собственной шкуре. Трусливые шавки. До этого вполне могло дойти, промедли они еще вдох. Мокрое хэ и голод не располагали к основательной беседе. К гостеприимству тоже. Впрочем, совсем без добычи сплетники не остались, еще долго обсасывая между собой все достоинства и недостатки фигуры Знающего, представшего перед ними в одном мокром хэ. Вид поджарой фигуры альва частично компенсировал ранний подъем женщинам и некоторым мужчинам тоже. Он был не против. Женщин. В других обстоятельствах. Они возражали, предпочитая любоваться издали. Слухи гласили, что он жесток во всем.
Знающий презрительно оглядел обморочную служанку и еще двоих, жавшихся по углам слуг:
— Привести в чувство и рассчитать, — отдал он короткое приказание.
Его дом не приют для глупых, слабонервных и обездоленных. Эта человеческая женщина уже достаточно принесла ему неприятностей. Одно слово — эни. Его мало волновал вид, в котором он предстал перед Наставниками и их семьями, больше тяготила обязанность заботиться об общественном мнении, а еще больше — необходимость сохранить свои тайны в неприкосновенности.
Мужчина поднялся наверх. Сделал короткую разминку и принялся одеваться соответственно своему статусу Знающего и должности, занимаемой в Школе. Рубашка, штаны — все черного цвета и обманчиво простого кроя скрыли под собой несколько нательных приспособлений с метательными ножами. Удобные сапоги с высокими голенищами. Мыски обиты железом. Альв не придавал значения фасонам, не интересовался модой. Удобство и практичность — вот главный критерий выбора одежды. Завершил образ черный же каи [9] до пят с высоким воротником стойкой, защищавшим шею, наглухо застегнутый на все пуговицы. Разрезы по бокам каи позволяли Знающему свободно передвигаться и без труда использовать приемы боя без оружия в случае нападения. Только он один знал, что главное достоинство его верхней одежды — вшитый жесткий каркас из кости животных. Он позволял держать осанку тогда, когда спину скручивало невыносимой болью. Боль — память, оставленная давним ранением. Лечению не поддавалась. С тех пор он оценил все достоинства отравленного оружия. В его арсенале — только такое. С самыми редкими ядами, причиняющими мучительные страдания жертве от одной царапины.
9
Каи — верхняя одежда воинов, магов. Изготовлена из плотной ткани. Водонепроницаемая, защищает от несильных ударов колюще-режущего оружия.