Ты и небо
Шрифт:
– Вы с собой пляжное полотенце взяли?
– Зачем? – удивился он. – Мы на Урал летим, а не в Анталью.
– Судя по настрою, вы собрались на курорт.
– А! – улыбнулся во весь рот специалист по трубам. – Зачетная шутка! Люблю, когда шутят.
Инне было все равно, что любит этот долговязый. Чтобы свернуть беседу, девушка отошла в сторону.
За широким панорамным окном выруливал ярко-зеленый самолет. Неторопливо и основательно, он направился к зданию аэропорта, чтобы по телетрапу принять пассажиров. Инна залюбовалась грациозным видом лайнера, его плавными, кошачьими движениями. Огромная махина легко скользила по бетону, будто бы мощные
– У вас какое место? – снова обратился к ней Юрий. Он возник внезапно и неминуемо, как дождь в ноябре. Не дождавшись ответа, Юрий поведал: – Я попросил место с краю, чтобы ноги в проход выставить. А то такие маленькие расстояния между кресел, мне, с моим ростом, не влезть.
Инна равнодушно повернула к нему голову. Юрий был видным, с хорошей, атлетической фигурой, но его беспардонность убивала симпатию к нему.
– Сочувствую, – без всякого сочувствия произнесла она и направилась к коллегам в надежде переключить на них словоохотливого товарища.
– Места в первом ряду и около эвакуационного выхода сделали платными. За все дерут! – преследовал ее Юрий.
– Давно уже так, – проявил осведомленность Максим. – Я в шестом ряду у окна взял. Это второй ряд за бизнесом, – похвастался он.
– Ишь ты! – отметил Юрий. – Мне только в девятнадцатом досталось.
– Ранняя пташка зернышки клюет, – похвалился Комаров и многозначительно посмотрел на Инну.
– А мне везде нравится, – сообщила она.
Еще бы ей не нравилось летать! Ясновской довелось лететь на самолете всего раз в жизни, когда в одиннадцать лет на летних каникулах они с мамой отправились к бабушке в Мурманск. Обычно они путешествовали поездом, но в тот раз билетов на поезд не было. Инна весь полет зачаровано рассматривала все вокруг: и шумный аэропорт, и летное поле, и, конечно же, красавцы-самолеты. Ее поразило, как эти огромные машины с такой легкостью и элегантностью скользят по перрону. Взлетают так плавно и быстро, словно они невесомые, и кажется, что так не бывает. Улыбчивые стюардессы казались ангелами: они такие же прекрасные и недосягаемые. Весь полет Инна смотрела в окно и мечтала, чтобы на обратном пути на поезд билетов не осталось. Но железнодорожные билеты были уже куплены, и в Мурманск они больше не ездили. Тот год стал для бабушки последним.
Во взрослой жизни Инне летать не приходилось. Командировок выпадало немного, да и те в основном по пригороду. В отпуск Ясновская на самолете не летала – экономила. Считала, лучше весь год ходить в бассейн и на хореографию, чем разом спустить все деньги на поездку. «Вот выплачу основную сумму по ипотеке, тогда, может быть, шикану», – думала она. А пока смотрела на фотографии красивых мест и мечтала о путешествиях. Инна даже сделала загранпаспорт. Новенький, с топорщащейся, пахнущей краской обложкой, он лежал в коробке и олицетворял символичный шаг к мечте. «Когда-нибудь я буду путешествовать», – думала Инна, представляя яркие южные страны с теплыми морями.
Инна вспомнила, как накануне воображала, что они с Комаровым полетят на соседних креслах. Хотела договориться зарегистрироваться на рейс вместе, но не решилась позвонить или написать Максиму. Вот если бы он сам с ней связался, тогда бы – да, но он ей не позвонил и не написал. И это неудивительно. Как ей вообще такое в голову пришло? Максим парень обстоятельный, он летит в командировку, а не в развлекательное путешествие, и ему не до таких глупостей, как выбор попутчицы по соседнему креслу.
Самолет был почти полным.
Инна смотрела, как по полосе рулит самолет. Восхитительный красавец в серебристой ливрее плавно приближается к терминалу. Другой вдалеке разбегается – все быстрее и быстрее, один миг и шасси оторвались от полосы. Ей всегда это действо казалось магическим: огромная металлическая птица только что была на земле и вдруг летит. Разве это не чудо?
Серебряными искрами В небо падают звезды.Строки сложились сами собой. Инна подумала, что те, кто часто летают, должно быть, пишут стихи. Или картины. Или сочиняют музыку. Потому что воздушная обстановка вдохновляет.
Ясновская завороженно наблюдала в иллюминатор за необыкновенным сочетанием красоты и мощи: совершенством линий самолетов и их силой, позволяющей подниматься над землей. Она вдруг ощутила себя чуточку причастной к ранее столь далекому, почти параллельному миру авиации. Теплая, светлая волна наполнила ее изнутри, стало легко и радостно, как в детстве. Инна почувствовала прилив энергии, которой хватило бы, чтобы свернуть горы.
«Все-таки полет – это чудо!» – утвердилась в своих умозаключениях Инна.
Серебряными искрами В небо падают звезды. Их красота изысканна, Полет их создан.Кем создан полет, Инна не успела додумать.
– Это место на полке – мое! – долетели до нее взвинченно-высокие звуки знакомого голоса. Инна перевела взгляд в проход салона – там маячила фигура Максима. Он стоял около открытой багажной полки и о чем-то спорил с другим пассажиром. Зарождающуюся склоку погасила подоспевшая стюардесса. Ровный голос, спокойное лицо, мгновение – и пледы с полки переместились на противоположный ряд. Конфликт исчерпан.
«Как, ну как можно думать о каких-то кошелках и авоськах, когда вокруг волшебство?!» – не понимала Ясновская. Впервые она явственно увидела, как кондовая проза жизни прагматика столкнулась с высокой поэзией ее души. Душа не желала расставаться со своим идеалом. Комаров ей нравился, и Инна тут же нашла ему оправдание: Максим принципиальный, таким и должен быть мужчина.
Никакой магии в летании нет, всего лишь закон аэродинамики. «Эх, ты, Ясновская! Инженер называется», – насмешливо произнес внутренний голос с интонациями Комарова. Инна с удивлением отметила, что в своих мыслях стала подражать Максиму. Как относиться к этому факту, она пока не знала, но то, что ее приятелю чужды романтические сантименты, Инну не радовало.
«Жаль, что с Комаровым нельзя разделить восхищение полетом», – грустно подумала Инна.
В проходе появилась стюардесса. Она ловкими, отработанными движениями демонстрировала аварийно-спасательное оборудование. Было сразу видно часто летающих пассажиров: они занимались чем угодно, только не смотрели на бортпроводников. Инна подумала, что проводникам, должно быть, такое отношение к ним неприятно.
Из динамиков прозвучал авторитетный мужской голос: бортпроводникам занять свои места! У Инны замерло сердце: сейчас полетим!