ТЫ ИЯ

Заозерная Марта

Хочу его. Очень — Очень сильно хочу.

Егор возвращается, когда уже на кухне вожусь. Макар сидит рядом.

— Руки забыл помыть, — снова срывается. У нас так всегда, рефлекс выработан, но мы про него забываем.

— Как пальцы? Может, покажем врачу? — в голосе Макара слышится беспокойство, он не настаивает.

— Само заживет, ничего ведь критического. Отрастут.

— Не хочу, чтоб тебе было больно, — продавливает свою точку зрения.

— Я это ценю, — смотрю на него,

обернувшись, — Если что, я обязательно тебя попрошу меня врачу показать.

— От тебя дождешься, — говорит со смешком. Слегка потягивается и вытягивает свои длинные ноги.

— Ты спать хочешь? Егор поест и мы можем пойти погулять, а ты отдохнешь.

— Такой вариант меня не устраивает. К тому же, — обрывает себя, явно подбирает, как лучше припадать информацию, — В ближайшее время вам одним не стоит гулять.

— Не думаю, что после того что вчера было, он будет способен ещё раз прийти, — мне очень не нравится то, что говорит Макар. Менять образ жизни не хочется.

— Дело не только в Янсоне, Ия. Мне будет спокойнее, если вы будете под присмотром, — это не обсуждается, он констатирует факт, — Сегодня съездим, хочу тебе показать кое — что.

— Я не очень люблю сюрпризы, — предупреждаю мягко. Не хочется выглядеть в его глазах истеричкой.

— Придется привыкнуть, — пожимает плечами. В его глазах чертята танцуют, очень маняще, — С Егором мы всё обсудили. Ты в меньшинстве.

Вот уж открытие. Егору не свойственно за моей спиной такое проворачивать.

— Будешь кисель? — что ещё у него спрашивать, если он всё решил.

— Я буду всё, что ты мне предложишь, — произносит хрипло.

Не успеваю ничего ответить, Макар обхватывает мою талию и притягивает к себе. Упирается головой мне под грудь и дышит очень тяжело.

Касания необходимы, жизненно важны. Кладу руки на его голову, перебираю пряди волос.

— С ума меня сводишь. Мозги не только плавятся, они кипят и вытекают. Как можно с тобой себя контролировать? — поднимает голову и смотрит в глаза. Взгляд обжигает.

— Может быть, я не хочу, чтоб ты себя контролировал? — произношу шепотом.

Руки Макара тут же сжимаются, в глазах загорается знакомая похоть.

— Ночи бы только дождаться, — произносит на выдохе.

Кожа покрывается мурашками. Я не ханжа, но это не точно. Такого эмоционального отклика в моей жизни не было никогда, а последние годы так вообще никакого не было. С этим ли связано то, что от Макара меня так вставляет, или просто он для меня стал особенным. Я не знаю, но когда он рядом, справляться с собой нереально. Просто за гранью.

Он может ничего не говорить, просто смотреть. От одного взгляда выброс гормонов идет колоссальный.

Делая пару шагов назад, когда ручка двери в ванную щелкает.

Единственное к чему я пока не готова — посвящать Егора во всё это. Страшно представить, что придется с Макаром расстаться. Второй раз я не выдержу.

Если бы не приступы, я бы и в этот раз не выдержала. Всё время свободное от головной боли я думала о Макаре. Перебирала в памяти совместно проведенное время, думая при этом о том, что мать я ужасная. С момента появления Егора, на первом месте всегда был он. Вне конкуренции.

После завтрака захожу в комнату к Егору и слегка удивляюсь. Мой ребенок шустро собирает вещи в рюкзак.

— Котенок, ты куда — то собрался?

— Я? — Егор выглядит удивленным. Смотрит куда — то мне за спину, — Вдруг я на прогулке обольюсь. Ты всегда носишь в сумке одежду мою, сегодня я сам, — выглядит очень довольным собой.

— Не мешай сыну собраться, — Макар появляется тихо, — Скоро уже поедем. Прогуляемся на озере.

— Да! — Егор очень рад. Автоматически я тоже рада.

— Пойдем руки твои обработаем, — берет меня за руку.

Макар дует мне на пальцы и хвалит за терпение. Не могу от него взгляд отвести. Он теперь мой? Так бывает?

Касаюсь его плеча, провожу рукой по футболке, веду вниз к открытому участку кожи. Он тут же перехватывает.

— Потерпи ещё немного, не провоцируй, — целует запястье, останавливая этим моё бедное сердце.

— Я боюсь тебя потерять, — не понимаю, как из меня вылетает эта фраза. Совершенно не к месту. Но Макар улыбается.

— Это взаимно, Июш, — наклоняется, я замираю. В последний момент передумав треплет меня по волосам и встает.

В меня словно черти вселяются. Понимаю, совершенно не время. Но я хочу его прямо сейчас. Готова ногами по полу стучать от досады.

Опускаю голову и тру свои уши. Где моё привычное спокойствие? Всегда рядом с Макаром будет так разносить?

— Мам, можно на троллее спуститься? — Егор с надеждой заглядывает мне в глаза, сжав прижатые ладони к груди, — Там есть детский!

Несколько часов, как мы гуляем на берегу озера. На катамаранах покатались, мороженное поели на мини пикнике. Теперь вот ещё это. Смотрю на натянутые канаты. Доверия мне не внушают.

— Может лучше тарзанка? — страшно его отпускать, — Сыночек, не обижайся, — сажусь рядом с ним на корточки, пытаясь поймать опущенный взгляд.

— Там безопасно, — чуть — чуть и захлюпает носом.

— Иди ко мне, — обнимаю его, опираясь на одно колено.

— Я очень хочу, — отказывать, когда он просит в таких интонациях — смерти подобно. Премия «Худшая мать года» автоматически моею становится.