Ты красавчик, Гарри!

Вишневский Сергей Викторович

– Кому нужна перьевая ручка из карамели? – нахмурился парень.

– Одному аристократу, жутко ненавидящему каллиграфию. Говорят, у него есть дурацкая привычка грызть ручку, – пожал плечами Алан.

– Слушай, а часть тела ты пробовал делать?

Кондитер здоровяк задумался.

– Ну… нет. Хотя, в принципе, подумать можно. Надо форму отлить и подумать, как лучше сделать. Тут скульптором быть не надо. А чего спрашиваешь?

– Есть у меня одна… один друг. Подарок думал ему сделать, – улыбнулся Гарри.

Алан усмехнулся.

–

Портрет что ли хочешь сделать? – усмехнулся он.

– Угу. Типа того, – хохотнул Гарри. – Портрет, только мой. И не лица.

– А чего тогда?

Гарри закончил с вытягиванием карамели, снял её с крюка и подошел к Алану, шепнув ему что-то на ухо.

– Как подарок для девушки – идея не очень, – буркнул здоровяк.

– Это не для девушки, а для друга.

– После такого, вряд ли ты дождешься от нее чего-то большего, чем дружба, – хмуро заметил осетин.

– Если ты про ЭТО, то оно уже было. Да и отношения у нас… мягко говоря, странные, – пожал плечами Гарри.

Здоровяк недовольно покачал головой.

– Такого делать не буду.

– Я бы и сам мог… если бы ты показал как, – пожал плечами молодой некромант. – Научишь?

* * *

– Ну, подумаешь, взрыв, – вздохнул Пётр, покачивая небольшую люльку, стоявшую рядом со столом, в которой спала София. – Там же магическое. Была какая-нибудь защита.

– А как тогда взрыв получился? – хмуро спросила Лариса. – Я уже ему ничего не говорю, но это зашло уже слишком далеко. Ты представляешь, что там творилось?

– Ну, – вздохнул Петр. – Судя по тому, какие слухи ходят – да. Он перегнул палку.

– Я не говорю, про группу зачистки тайной канцелярии, но вот полсотни детей знатных родов, покидавших университет в чем мать родила – это перебор. За такое его надо по-настоящему выпороть, – недовольно произнесла женщина. – Хоть Георгию звони.

– Ну, да, согласен, он перегнул палку и должен понести наказание, но пороть шестнадцатилетнего мальчишку – так себе затея. Он уже не ребёнок и может затаить зло, – возразил Пётр и, заметив серьёзный взгляд супруги, добавил: – Я не возражаю против наказания, но пороть – не вариант.

Женщина вздохнула и взглянула на Степана, что стоял у окна.

– Стёп, что ты там застыл? Садись с нами чай пить.

– Не положено, госпожа, – буркнул парень, подняв взгляд к чёрному ночному небу, на котором величественно и неспешно вышагивала полная луна.

– Брось ты эти «госпожа». Какая я, к черту, аристократка, – вздохнула она. – Называй просто тетя Лариса.

– Не положено. Вы мать моего господина, а значит госпожа, – буркнул Сидоров и опустил взгляд на сарай, что так же стоял на месте и никуда не двигался.

– Вот когда будут гости или на людях – госпожа. А дома, при своих – тетя Лариса. Я настаиваю, – строго произнесла женщина.

– Как скажите, госпожа, – буркнула Степан, заметив кота на ограде, что решил заглянуть в поместье.

– И что ты там выглядываешь?

– Да так. Полнолуние сегодня, – буркнул Степан.

На его глазах хвостатый посетитель спрыгнул с забора, огляделся посблескивающими глазами вокруг и неторопливо, принюхиваясь, побрел к ближайшим кустам.

Внезапно, спокойно стоящий сарай метнулся вперёд.

Стены превратились в лапы, ворота в вертикальную пасть, а в единственном маленьком окошке над ними, мигнули зеленые глазища. Сарай за один прыжок метнулся к коту и в один укус сожрал его вместе с частью куста.

Миг, и на подстриженном газоне, между клумбами прекрасных фиалок и густых цветущих роз, снова стоит сарай, в котором слегка дрожат окна и, кажется, даже слышно утробное урчание.

– Стёп, что там? – спросил Петр.

– Да так, – с задумчивой миной произнёс парень и отвернулся от окна. – Сарай кота какого-то сожрал.

– В смысле? – нахмурилась Лариса.

– Да так, не берите в голову, – мотнул головой Степан, ещё раз взглянул на сарай, и направился к столу.

– Кстати! Надо будет приготовить пиццу, – задумчиво произнесла женщина.

– Я передам Люциану, – кивнул Сидоров.

– Нет. Я сама хочу, – вздохнула женщина и, заметив как на нее посмотрел слуга, пояснила: – Если ты думаешь, что иметь слуг, которые за тебя все делают мечта любого – зря. Я привыкла всё делать сама и долго подобного безделья не вынесу.

– Да, дайте домохозяйке вернуться в зону комфорта, – хмыкнул Петр.

– Ну, не такая я уж и домохозяйка, – улыбнулась Лариса.

– Не знаю что ты там себе напридумывала, но нормальный бухгалтер так пиццу готовить не умеет, – улыбнулся супруг. – Так что статус домохозяйки тебе подходит лучше.

– Спасибо, – довольно вздохнула Лариса. – Кстати, надо будет съездить на наши предприятия. Посмотреть что там и как, а то я с ребёнком совсем закрутилась и выпала из дел.

– Кстати, – спохватился Пётр. – Ты когда в Москву?

– Думал в конце месяца. Когда Гарри выдадут общежитие, – пожал плечами Степан. – Документы я уже отправил, мама в больнице пока. Но он просил привезти ему кое-какие книги.

– С мамой что-то серьёзное? – нахмурилась Лариса.

– Нет. Общий восстанавливающий курс у целителей. Подтянут её немного, – мотнул головой парень.

– А что вообще врачи говорят? – спросил Петр. – Смогут на ноги поставить?

Сидоров тяжело вздохнул.

– Инсульт – это нарушение кровообращения в мозге. Когда в какой-то участок не доходит кровь, он начинает барахлить, и если… если все сложится печально, то участок мозга… просто отмирает и замещается соединительной тканью… – тут парень сморщился. – Не совсем соединительной, но… Тот участок мозга, что отвечал за её вестибулярный аппарат… Его больше нет. Если вовремя подсуетиться, то это можно выровнять, пока ещё клетки не умерли, но у неё они уже мертвы. Вестибулярный центр и центр, отвечающий за глотание. Нельзя вырастить новый.