Ты меня (не) спасешь
Шрифт:
Стоило остаться в спальне одной, как я встала и на негнущихся ногах дошла до постели. Посмотрела на неё так, будто это были не мои любовно выбранные расцветки, будто не тот самый сатин, что я купила по случаю нашей годовщины, а грязная застиранная простынь и пододеяльник в дешёвом мотеле.
Всё вон! Сдирая некогда дорогое моему сердцу бельё я с усилием рвала ткань в клочья, закусив до крови губы, чтобы не заорать в голос. Пальцы саднило, ноготь сломался, я ощущала солёный привкус во рту, но продолжала сдерживать крик.
Не сейчас. Конечно, Полина подумает, что я истеричка, а мой муж согласится: да, а я вот её терплю, мой крест!
– Зоя, тише, не плачь! – услышала я нежный бархатистый шёпот за спиной. Изменник, едва проводив любовницу, пытался утихомирить обезумевшую жену. – Я виноват, знаю и не оправдываюсь.
И попытался поцеловать меня в шею, но я отскочила, как ошпаренная, больно ударившись при этом о выступ кровати.
– Не смей подходить ко мне! – произнесла я чётко и спокойно, если срывающийся голос и слёзы боли могут соотноситься со спокойствием!
– Я… Давай поговорим, ладно? Просто поговорим?
Ник стоял, вытянув руку ладонью вперёд, в глазах мужа читалось участие, жалость и что-то там ещё. Он был само воплощение спокойного осознания вины, имеющей за плечами сотни оправданий.
В фильмах так беседуют с маньяком, внезапно ворвавшимся с ножом в дом законопослушных граждан. С безумной женой, чьё место на чердаке под замком, потому что она не может здраво реагировать на особые потребности мужа.
– Конечно, поговорим. Только сначала выкини эти ошмётки, на которых ты изменял мне, а потом собери чемодан и проваливай! А когда я смогу говорить с тобой, лет через пять, то мы поговорим. А пока пусть общаются наши адвокаты! Считай, нет больше нашего брака! Убирайся!
Я изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но это давалось с трудом. Как балансировать на краю, когда твой мир рухнул?!
– Зоя! Я знаю, ты сейчас мне не поверишь, но я не собирался приводить её сюда. Это случилось так внезапно, мы говорили о контракте и переводе денег, а потом, она так посмотрела. Ну, я, сам дурак, не устоял.
– Этого довольно, Ник! Избавь меня от больших подробностей, – всхлипнула я и ощутила острую потребность уткнуться в широкую грудь мужа, как всегда это делала, когда ссоры сменялись примирением, а взаимные перепалки остывали. Видимо, зря я это делала.
Ник уже сделал шаг навстречу, как на лице вдруг мелькнуло такое самодовольное выражение, что я вмиг очнулась.
Стиснув зубы, отступила к двери, предварительно описав круг, чтобы не попасть в лапы к чудовищу, ещё недавно считавшемуся моим любящим мужем. Чудовищу, которое сейчас впервые проглядывало сквозь благообразную оболочку!
Наверное, оно показывалось и раньше, но я предпочитала ничего не замечать. Меня так и подмывало спросить: «Сколько между нами измен, Ник?»
– Одевайся, собирай вещи и уходи! – спокойно произнесла я, сцепив пальцы за спиной в замок. – Я не готова сейчас с тобой говорить.
– И долго это будет продолжаться? – самодовольное выражение лица Ника сменилось озабоченным, а я всё стояла и недоумевала: ведь раньше я точно такого за ним не замечала.
Этой щемяще-невинной простоты, которая хуже воровства. Тьфу, сознательной измены.
– Пять дней, – тут же нашлась я, прикинув, сколько всего надо сделать.
– Через три дня у нас криоперенос, не забыла? – Ник вмиг сделался деловым и собранным. – Понимаю, ты сейчас не хочешь об этом думать. Я позвоню завтра.
Он шарил по шкафам, доставая и бросая на оголённый матрас костюмы, джинсы и рубашки, которые я ему туда сложила. И говорил о детях так, будто это очередной проект, пока неясно, успешный ли, но потенциально удачный.
И как это я была так слепа! Видимо, смотрела в другую сторону, видя то, что хотела.
– Просто убирайся. Убирайся! – повторила я как заклинание, призванное изгнать демона из тела моего мужа.
И не слушая спокойных, рассудительных ответов Ника, выбежала на кухню. Пусть уходит скорее, а мне надо собраться и действовать. Думать и решать, иначе я опущу руки и буду целыми днями лить слёзы и жалеть себя.
Потом я сделаю и это, но не сейчас. Главное решение я приняла мгновенно – от изменника у меня детей не будет. Лучше уж вовсе их не иметь!
В голове мгновенно созрел альтернативный, дьявольский в своей простоте, план.
Глава 2. Предложение
Ник пытался зайти на кухню и поговорить, но наткнулся на такую глухую стену, что после пары попыток взаимодействия, махнул рукой.
– Я оступился, не отрицаю, – продолжал по инерции увещать меня муж. – Мы просто погрязли в этих анализах, обследованиях и ожиданиях, что хоть святых выноси! Мы потеряли связь друг с другом, ты видела только одну цель, как фататичка шла к ней. Я устал, вот и сорвался. Поверь, этого больше не повторится!
– Не верю, – говорила я и качала головой, смотря на кружку с остывающим кофе. Почему-то у него сегодня явно ощущался вкус пепла. – В любом случае это уже неважно.
В стрессовой ситуации, вот как сейчас, я впадаю в ступор и воспринимаю всё, как в замедленной съёмке. Пока настоящие живые эмоции, что после налетят, как мстительные Эринии и изорвут душу в клочья, прячутся внутри.
Вызревают, растут, набирают силу и вскоре накроют волной, выжить в которой всё равно что пережить цунами: всё потеряешь, даром что уцелеешь.
Что-то подобное я испытала после гибели отца. Но тогда меня спасла встреча с Ником, а теперь никого нет. Я должна выстоять одна.
А Ник продолжал говорить, объяснять, срываясь на недовольный тон. Мол, повинился, и хватит. Пора и тебе признать: виноват, но ничего, мы же семья.
– Да как ты не понимаешь, что больше мы не семья! – вскрикнула я, внезапно ощутив болезненный укол в районе солнечного сплетения. Будто ударили, но пока не слишком сильно. Так, приложили, чтобы очухалась!