Ты мне обещал

Эшли Дьюал

– Заживет.

– Вот, держи, – незнакомка достает из миски с растаявшим льдом бутылку пива и протягивает ее мне. Видит, что я не двигаюсь, и тогда сама приставляет ледяное стекло к напухшей ране. Ничего более странного со мной еще не происходило. – Не понимаю, зачем вы это делаете.

– Что делаем? – гляжу на девушку, не отрываясь. Вижу, как она сосредоточенно облизывает губы, рассматривая мои синяки.

–

Неужели авторитет зарабатывают лишь подобным образом?

– Я ничего себе не зарабатываю.

– Тогда зачем дерешься?

Это запретная тема. Опускаю ее руку и крепко стискиваю зубы.

– Мне это нравится. – Вру я. – Что страшного в том, что я сильнее остальных? Это их проблемы. Не мои.

– Ты еще и самодовольный.

– И довольно симпатичный.

– И пьяный, – незнакомка вздыхает. Затем понимается с дивана и перекидывает через плечо сумку. – Пойду пешком.

Не хочу показывать своего разочарования, и поэтому лениво улыбаюсь.

– Пешком? На улице полно опасностей, милая. Ты и с двумя богатенькими сынками не управилась. Что будет, если тебя приметят настоящие мужчины?

– Настоящие мужчины? – прыскает она. – Что ж, когда увижу настоящего мужчину, дам тебе знать.

– И ты, правда, пойдешь одна?

Незнакомка улыбаясь, идет к выходу, однако я не хочу, чтобы она уходила. Что за черт со мной творится? Напряженно гляжу ей в след, прокручиваю в голове наш разговор, слышу, как дико в груди барабанит сердце, и вдруг усмехаюсь.

Не знаю, что на меня находит. Я поднимаюсь с дивана и уверенно иду за ней.

***

Я выхожу из душа, одеваюсь и подхожу к заранее приготовленному марлевому бинту. Аккуратно обматываю ладонь, саднящие костяшки и стискиваю зубы. Сегодня я как никогда выпустил пар, теперь пальцы на руках едва чувствую.

В дверь стучат.

– Заходи. – Быстро прячу аптечку и, не поднимая глаз, усмехаюсь, – пришел меня проверить, мамочка?

– Делать мне больше нечего, – Джейк по-хозяйски плюхается на диван. Не люблю, когда кто-то приходит ко мне домой без спроса, однако Джейку можно многое простить. Он единственный, кто не засыпает меня лечебными речами. – Сегодня все в силе?

– Да, будем играть против Джо. Надеюсь, принести крупную сумму.

– Ты всегда приносишь крупную сумму. Поэтому и позволил себе квартиру, вместо того чтобы как все смертные прохлаждаться в общежитии. Кстати, что на тебя нашло?

Выдыхаю. Видимо, я погорячился, и Джейка тоже не стоит впускать так просто.

– Когда нашло?

– Не прикидывайся. Что это была за девчонка? – парень чешет нос и издевательски лыбится. – Ты с катушек вроде слетел. Унесся куда-то. Вы знакомы?

– Были.

– И это все? А как же душещипательная история о том, как…

– Джейк, – я перевожу на него уставший взгляд, – не стоит, правда. Я не хочу об этом говорить.

Парень усмехается. Он привык к тому, что я редко изливаю душу, все мои знакомые к этому привыкли. Однако игры в пивном баре Тима приносят неплохие деньги, и поэтому Джейк не ушел на боковую, отстреливая каждые выходные несколько сотен.

Ему это выгодно, а мне есть с кем осушить пару стаканов.

Взаимовыгодное сотрудничество. Для иных людей – дружба.

– Как собираешься играть, когда… – он косится на мои перебинтованные руки.

Я пару раз пробую пошевелить пальцами. Они до сих пор едва двигаются, но боли я не чувствую. Я уже давно ничего не чувствую.

– Сойдет.

– Принцеска, это бильярд, а не пасьянс.

– Джейк, я же сказал все в норме. Лучше налей что-нибудь.

Слежу за тем, как парень идет на кухню, а сам сажусь в кресло. Голова невольно опускается вниз. Подпираю ее руками и вздыхаю: если бы я знал, чем все кончится, ни за что бы, ни подошел к Китти Рочестер два года назад.

КИТТИ

Стелла сидит на скамейке около главного входа в университет. Она увлеченно читает, то и дело теребит медовые волосы и, кажется, совсем меня не видит. Но я должна подойти к ней. Подойти и извиниться, что не менее важно.

– Стелла! – останавливаюсь перед блондинкой в нескольких шагах. Девушка тут же поднимает на меня удивленный взгляд. – Ты не занята?

– А тебя это остановит?

– Не особо. – Усмехаюсь и сажусь рядом. Соседка закрывает книгу и полностью оборачивает ко мне свое удивительно-красивое лицо. И даже рыжеватые веснушки его не портят. – Я хотела извиниться за то, что нагрубила тебе на днях. У меня голова пошла кругом, и сейчас мне очень стыдно.

– Да брось. Вы – американцы – всегда излишне эмоциональны. Сам Энтони Гидденс, который, если ты не знаешь, великолепный английский социолог, говорил о вашей странной манере все преувеличивать.

– Ну, если так сказал сам Энтони Гидденс.… В любом случае, мне жаль, что я тебе нагрубила. Я не всегда была такой стервой.

– И мне когда-нибудь удастся узнать причину подобного изменения?

– Не знаю.

– Все так плохо?

Пожимаю плечами. Плохо ли? Наверняка, существуют проблемы посерьезнее моих душевных скитаний. Но оттого жить легче не становится.

– Знаешь, в одном я уверена, тебе просто хорошенько досталось. Сама по себе ты хорошая девушка. Иначе бы так не волновалась. Плохие люди не переживают. Плохим людям вообще на все плевать, и я говорю тебе об этом, основываясь на личном опыте.

– Ты не просто так уехала из Ливерпуля? – удивляюсь я. – Что-то случилось?

– Не то, чтобы прямо случилось. Просто я перешла черту, злоупотребила любовью родителей. В любом случае, мне понятны твои чувства, Китти. Все мы бежим от чего-то.