Ты мой Мир!
Шрифт:
— В одиночестве она совсем одичала, — вздохнула мама, с улыбкой глядя на старшую дочь.
— Ничего подобного, — отмахнулась Верея.
— Мы были удивлены, получив письмо о вашем бракосочетании. Отец до сих пор сомневается, что это не шутка.
— Я и сама была удивлена не меньше, мам, — призналась Верея, виновато улыбаясь.
Показалось, отец сейчас скажет, что говорил, предупреждал — князь готовит какую-то подлянку, но ничего не сказал. Только озабоченно разглядывал дочь, словно пытался проникнуть в её мысли.
— И что? Для чего им понадобился этот брак теперь?
— Долгая история, мам, — вздохнула Верея.
— Ну, у тебя ведь будет время рассказать её нам, — поинтересовался отец, — ты ведь не завтра уедешь?
— Точно не завтра, — грустно улыбнулась Верея и почувствовала,
Уловив её настроение, отец обнял дочь за плечи и пригладил растрепавшиеся на макушке волосинки под капюшоном:
— Доченька, прошу тебя, не скрывай ничего от нас.
Слёзы подступили, и она уже не могла сдерживаться. Обняв отца за шею, она прошептала:
— Пап, я жду ребенка, — и разрыдалась.
Глава 31
Время летит пугающе быстро. К концу второго месяца разлуки Верея начала сильнее скучать по Миру и больше плакала по ночам, осторожно выбираясь из постели в холодные сени, чтобы не будить домочадцев. Она снова вернулась к работе, потому что юный целитель, оставшийся вместо неё, внезапно женился и уехал на заработки в столицу. Старший лекарь лично предложил Её Величеству подать прошение князю о восстановлении Вереи в должности. Почти месяц от государя не было ответа, а затем пришёл официальный приказ о её назначении и размере ежемесячного жалования. Верея надеялась, что ответ из дворца будет не таким официальным, поэтому радость по поводу возобновления практики была несколько омрачена. От Дрогомира не было никаких вестей, но он исправно присылал ей деньги, а Виктор ему отчёты о делах жены. Поначалу Верея не касалась его подачек, но время шло, и она усиленно пытаясь смириться с тем, что останется в родительском доме навсегда, решила пустить своё содержание на благое дело. Едва в конце февраля наметился сход снега, Верея затеяла перестройку дома. Её живот ещё не был заметен под пышными юбками, но во время купаний она отмечала, как быстро он растёт. Их дом сейчас достаточно тесен, а с появлением малыша в нём совсем будет не развернуться. Верея решила расширить первый этаж на несколько комнат и добавить второй. Виктору тоже нужна комната просторнее, чем подростковая спальня. Верея допускала, что однажды он вернётся к королю или встретит кого-нибудь и женится, но, надеялась, что это произойдёт не скоро — такого бесценного помощника по хозяйству непростительно будет потерять.
Сплетни о том, что Верея теперь королева, довольно быстро распространились в городке. Люди по-разному реагировали на такое неожиданное соседство. Кто-то старался меньше попадаться ей на глаза и выказывал почтение при появлении, некоторые шли с просьбой решить их проблемы, другие стремились записаться в приятели. Так что, проблем с желающими помочь ей в строительстве, не оказалось. Проблема оставалась только с Анной. Верея не знала, как сообщить сестре, что они не поедут в Порт, не будут жить в королевском замке и не выдадут её за какого-нибудь принца. А в остальном всё складывалось, как нельзя лучше — её перестали мучить вестники беременности, и теперь её раздувающееся тело пребывало в прекрасном состоянии. Настроение почти не портилось, она постоянно улыбалась и ходила спокойная, словно из неё вынули всю нервную систему. Теперь она не понимала, отчего так переживала из-за разрыва с супругом в самом начале. Она даже не успела к нему привыкнуть. А вот к тому, что каждый из них живёт своей жизнью, привыкла давным-давно.
В апреле скрывать своё положение она уже не могла. Все привезённые платья пришлось подогнать на Анну, а себе сшить несколько новых. Особенно расширять свой беременный гардероб она не стала — всё равно это ненадолго. Рожать второй раз она точно не собирается, лучше потратит лишние деньги на обновки после того, как приведёт себя в форму.
— Эй, Ваше Величество! Только посмотрите — они же уничтожили все мои клумбы!
Поддерживая поясницу обеими руками, Верея выпятила свой живот и, щурясь от Солнца, наблюдала, как продвигается строительство второго этажа. Работать становилось всё труднее, и старший лекарь выбил ей у князя больше выходных. Она обернулась на свою матушку, сокрушающуюся над уничтоженным сапогами цветником.
— Боже, мама, эти Розы всё равно нужно было менять. Они уже
— И когда же мы будем сажать новые, если на носу май? — Всплеснула она руками и подбоченилась, передразнивая дочь.
— В следующем году, мам. Сейчас важнее достроить дом.
— В следующем году ты будешь сидеть в своём дворце и в ус не дуть, — возмутилась женщина, — тебе не будет дела до моего палисада!
Закатив глаза, Верея вышла со двора и присела на скамеечку. Мама никак не смирится с её положением. Всё ещё надеется, что Дрогомир забудет заскоки жены и приедет за своим ребёнком. Её возмущению по поводу того, что он насильно взял её дочь замуж, сделал ребёнка и бесцеремонно вытолкал за порог, не было предела. Мама последовала за ней. Подобрав юбки, она плюхнулась рядом с Вереей и толкнула дочь плечом:
— Ну, чего ты?
— Мам, ты ведь знаешь — я буду здесь в следующем году. И через три года, и через пять лет.
— Он не может не приехать за тобой, — упрямо возразила женщина, — ты носишь его наследника.
Верея как-то забыла упомянуть, что не поставила мужа в известность об отцовстве.
— Мам, я приняла решение расстаться. А он, как видишь, не особенно страдает.
Внутри кольнула обида.
— Дочь, он тоже тебя бросал. Но он ведь вернул тебя, когда захотел. Не поверю, что ты ему снова не нужна. Он не даёт тебе развод — это многое значит.
— Может, королям не нужен развод? Они просто высылают свою надоевшую жену куда-нибудь подальше, а взамен берут новую, — улыбнулась Верея, толкая её плечом в ответ.
— Он тебя не высылал, это ты крутишь хвостом.
— Мам! Ты на чьей стороне?
Возмутилась Верея.
— Мы завтра едем на ярмарку в соседнюю деревню. Туда почти все наши поедут, так что, стройки точно не будет. Поедешь с нами?
— Нет, — подумав, решила Верея, — мне уже тяжеловато. Если стройки не будет — я посплю подольше.
— Хорошо, — согласилась женщина и, обняв дочь за плечи, прижалась виском к её виску.
Глава 32
Утром Верея проснулась от верещавших за окном птиц. Они что-то делили между собой, цокотя по подоконнику и таская друг дружку за крылья. Несколько минут она наблюдала за пичугами с глупой улыбкой, пока одна не выхватила что-то у другой из клюва и не бросилась наутёк. Недовольно пища, её подружка спорхнула следом. Впервые за много недель Верея не слышала шума стройки. За окном шептались молодые листочки, ещё бледные и не набравшие сил, пустой дом был наполнен шорохами, поскрипываниями, треском, словно двигался потихоньку, пока никто не видит. Вверху улицы зашлись лаем собаки, несколько секунд, и вся улица заражена истеричным лаем. Верея нехотя поднялась с кровати. Нужно взглянуть, что это так взбудоражило бестий — большая часть уехала на ярмарку, в городе мало кто остался, а вдруг соседские дети развели пожар или ещё что? Зевая, она неторопливо направилась к входной двери. На крыльце сладко потянулась, подставив солнышку лицо и ладони, встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть улицу за забором, и застыла с вытянутыми к небу руками. В их воротах, брошенных нараспашку, столпилось человек десять в одинаковых одеждах. Каждый держал под уздцы громадного черного жеребца и казался вооружённым до зубов. Верею охватил ужас. Она ощупывала глазами лицо каждого из них, пока не наткнулась на… Дрогомира?
Муж ничем не выделялся из остальных — был одет в такую же чёрную жилетку на меховой подстёжке поверх тёмной рубахи, в чёрных брюках и высоких кожаных сапогах до колен. Она бы его даже не узнала с испугу, если бы не шрамы. На поясе его поблёскивал рукоятью широкий меч, заточённый в ножны с гербом — единственным знаком, выдающим в нём короля. Он тоже, будто не ожидал увидеть Верею, был удивлён её появлению.
За четыре месяца, что они не виделись, жена заметно округлилась, набрала вес. Её тонкая ночнушка до колен казалась почти прозрачной, под ней без труда угадывались аппетитные очертания увеличившейся вдвое груди и обьёмный животик. Сонная, обескураженная, она выглядела такой хрупкой и нежной. Дрогомиру показалось, что она, будто сахарная фигурка на торте, может рассыпаться от неосторожного прикосновения. При виде её тут же заныло в паху, и он вспомнил, что жену в таком виде разглядывает ещё десяток пар глаз, и прошипел: