Ты моя, Птичка!
Шрифт:
— Ты мне сам эту работу предложил, — рассмеялась я.
— Я же не знал, что они все будут смотреть, как у моей девушки булки шевелятся.
— Да хватит… Булки, задница… я и обидеться могу. — пригрозила я.
— А ты попробуй.
В общем, стол был использован не по назначению в этот вечер.
Через час мы собрались домой. Антону нужно было зайти в свой кабинет за какой-то папкой и именно в нем я и увидело сей чудо.
Заходим мы с ним в его святая святых, а там на диванчике в эротиШной позе лежит… деваха. На вид не больше пятнадцати лет, по одежде не меньше
— Какого рожна ты тут делаешь? — ошалел Антон.
— Привет. Я к тебе.
— Покой черт? И кто тебя пустил в мой кабинет?
Громов начал злится. Причем уже не на шутку.
— Так, как звать? — спросил он. Девушка даже не шелохнулась, вот это выдержка… или глупость. Сидит, улыбается в свои тридцать два и нюхом не чует, что сейчас если не он, то я ее отсюда выкину. Наглость же.
— Я Лиза, Антон. Нас твоя мама знакомила.
— Это тети Нади падчерица? — удивилась я.
— Кого? — повернулся ко мне начальник и удивленно переспросил. — Кто такая?
— Ну, помнишь тогда с утра с твоей мамой женщина пришла, вот ее, я так понимаю падчерица.
— Бляяяя, — ругнулся парень и, схватив девку за локоть, почти вышвырнул за дверь.
— Но… Антон… да как ты..
Девушка что-то еще верещала, но уже за дверью, пока злой Антон набирал кому то на телефоне.
— Кирилл, бегом ко мне. — бросил трубку и, посмотрев на меня, сказал. — Нет, ты это видела?
— Она от тебя явно что-то хотела, — улыбнулась ему и подошла ближе, поцеловала в шею и пробежалась пальчиками по ширинке.
— Сейчас придурка одного уволю и продолжим, — сказал Антон и после его слов в дверь постучались.
Вошел один из вышибал и охранников в одном лице. Этот паренек мне никогда не нравился. Все время позволял себе пошлые высказывания, даже несколько раз видела, как распускал руки к официанткам. Я ему делала замечания, что при посетителях и клиентах это не допустимо, но он лишь усмехнулся, а потом я услышала, как он с другими обсуждает, что, мол, я так говорю, потому что он мне внимания не уделил и меня не пощупал еще. Помню, тогда Ваня ему сказал.
— А ты рискни потрогать. Тебе потом Гром твои же ручищи засунет глубоко в задницу, и выражение «рукожоп» будет про тебя.
Вот и сейчас стоит и не подозревает, что находится здесь последний раз.
— Какого хрена в моем кабинете посторонние находились, когда меня тут и не было вовсе.
— Кто? — натурально так удивился охранник.
— Мне тебе внешность описать или по фамилии назвать?
— Гром, я не знаю ничего.
— А кто знать должен, разве не ты отвечаешь за кабинеты начальства? За мой, за Василисин, за бухгалтерию?
— Ну я, но я же не пускаю никого. — гнул свое амбал.
— Ключи запасные где?
— У меня, вот. — Антон забрал у него связку и проверил. Ключ от его кабинета был на ней, а значит, он сам открыл дверь для той Лизы.
— Уволен. — кинул Антон и спрятал ключи в сейф.
— Как это? Я же…
— Ты не выполнил своей работы, поэтому пошел вон из моего клуба. Расчет получишь на карту завтра. Как и документы. Пришлешь потом через почту подписанные заявления.
Громов набрал еще кому-то.
— Сава, Кирилла в клуб больше не пускать, и сейчас, будь добр, проводи его.
Кирилл стоял и что-то пытался еще сказать, то ли оправдаться, то ли обвинить, то ли угрожать. Начальник лишь бросил «заткнись» и в этот момент открылась дверь. Вошел Сава.
На вид ему не более тридцати лет. Огромнейший человек. Я видела друга Антона Шторма, тот медведь ого-го какой, а этот и еще больше. Такому под руку лучше не попадаться.
Сава не церемонясь, кивнул мне, мол, «привет» и, схватив Кирилла за шкирку, вытащил… да что там вытащил, вынес, оторвав от пола, за дверь кабинета, при этом аккуратно прикрыв дверь.
— Знаешь, Громов, мне всегда интересно было, сколько получает твой начальник охраны в месяц.
— Столько я не получаю, — рассмеялся начальник.
— Нет, серьезно. — настаиваю я, потому что действительно интересно.
— Чуть больше, чем ты. Мы с ним давно знакомы. Он из детдома, познакомились мы со Штормом с ним, когда еще в пятом или шестом классе учился. Мама у Дана еще жива была. Так вот Сава тогда еще маленький и щупленький, сидел на детской площадке и плакал. Нам чет жалко его так стало и мы спросили, в чем дело. У него отец алкашом был, тем еще. Нажрался в очередной раз и мать колотить начал, маленький Савелий испугался, когда мама от удара упала и ударилась об угол головой и потекла кровь. Он схватил нож и пырнул папашу в ногу, испугался и убежал из дома. Вот тогда то и мы его заметили. Шторм у нас всегда правильный был, хоть и младше на два года, повел всех к своему отцу и рассказал, что, да как. Конечно, вызвали полицию. В общем, Саву отдали в детдом. Мама тогда умерла от удара об угол. Папаня тоже крови достаточно потерял, но заштопали и в тюрягу упекли, через четыре года он там и загнулся от цирроза печени. С тех пор и дружим.
— Бог ты мой, кошмар-то какой. Он поэтому такой не многословный?
— Он тяжело сходится с людьми. В детдоме его часто пинали и обижали. Щуплый и маленький. Но Шторм стал таскать его с собой на занятия спортом, и я учил его всякому разному. Потом паренек втянулся и большую часть свободного времени занимался и занимался спортом, вот так и вырос дитятко. Да и потом, папаня у него тоже бугаем был, ого-го. Комплекцией Сава в него пошел. Плюс, правильные тренировки и результат ты видишь. Нет, он нормальный парень, и в общении, и в жизни. Правда, показывает он это лишь тем, кому доверяет на все сто. Правда, не пьет мужик. Вообще, представляешь?
— Ни разу не пробовал алкоголь? — удивилась я.
— Если только в лекарствах этанол.
— Вот это да. А сколько ему лет?
— Двадцать пять.
— Да ладно? Я думала тридцать.
— И много ты о нем думаешь? — сурово спросил начальник.
— Ну, так… иногда, — рассмеялась я, — Антон, поехали уже домой.
— Поехали, птичка.
Так прошло две недели. Мы ночевали то у него, то у меня. Все чаще я думала о том, что нужно сказать Антону правду. Рассказать о том, что со мной случилось.