Ты моя самая
Шрифт:
— Но я не умею, — прошептала Мирра.
— Сама, Мирра! Ты должна сделать это сама! — на одной ноте проговорил оборотень, нежно касаясь головкой члена её бедра.
— Берг, но я не знаю, как, — чуть не плача, проговорила она прямо ему в лицо, изнемогая от желания не меньше.
— Знаешь! — коротко бросил оборотень, легонько касаясь кончиком языка уголка её губ, но не делая попыток войти в неё. — Клянусь тебе, я сдохну, но не сделаю этого, пока ты сама не направишь его в себя, — страстно шептали его губы рядом с её жаждущим ртом. — Смелее!
—
Берг чуть приподнял кифийку под упругие ягодицы, помогая ей насколько возможно. Мирра от усердия закусила нижнюю губу, раскраснелась и пыхтела, и вдруг изумлённо застыла, когда почувствовала, что его плоть всё же нашла для себя вход; она сосредоточенно посмотрела на оборотня, словно спрашивая, всё ли делает правильно, но её учитель смог лишь кивнуть, и тогда она начала медленно насаживаться на твёрдую плоть.
— Нет. Не могу! Мне тесно. Мне неуютно! — Мирре стало страшно, и она попыталась удрать, но Берг с силой обхватил её за талию, не давая сделать этого, притянул к себе, долго смотрел в глаза самой желанной женщины и вдруг впился в её рот страстным поцелуем.
А дальше началось просто безумие: она ответила на поцелуй, дыхание их смешалось, а сердца бились в едином ритме. Она сама не заметила, когда он начал в ней двигаться: сначала медленно и плавно — осторожно, но уверенно, а затем всё быстрее и жёстче — яростнее и бесконтрольно. И с каждым разом его движения становились всё сильнее и сильнее, всё глубже и глубже.
— Я не мо-гу, — по слогам проговорила Мирра, разрывая их поцелуй. — Прошу тебя, — молила она, сама не зная о чём. — Пожалуйста, — прошептала она ему прямо в губы, но вдруг выгнулась в его руках дугой, стремясь быть ещё ближе.
— Да, родная! — шептал оборотень, слушая стоны удовольствия своей суженой. — Да, любимая. Я с тобой.
Берг тоже больше не мог сдерживаться, каждая клетка в его теле требовала освобождения. Толкнулся до конца, замер и с громким рычанием излился в неё горячим семенем.
Звук падающей воды показался им оглушительным, они ошеломлённо смотрели в глаза друг другу и молчали. Первым опомнился Берг, он притянул суженую к себе и нежно поцеловал в губы, а она доверчиво прильнула к его груди; всё её тело сотрясалось, а ещё она чувствовала, что плачет. Вот это вообще было неожиданно! Последний раз она плакала, когда ей было восемь: она проиграла тогда свой первый бой девочке намного старше себя. Тогда это была злость на себя и обида, что столь слаба, а сейчас… Что случилось сейчас? Втайне порадовалась, что вода скроет её слёзы и учитель не заметит их.
Берг отпустил её и принялся сам мыть. Мирра послушно стояла под горячими струями и старалась унять своё глупое сердце.
“Боги! Что со мной происходит?” — никак не могла она разобраться в той буре, что
Его ладонь легла ей между ног. Мирра попыталась убрать его руку: это было уж совсем как-то неправильно!
— Позволь мне, — тихо попросил Берг с какой-то особенной ноткой в голосе, — я не сделаю тебе больно. — И принялся нежно обмывать её. Быстро сполоснулся сам и подхватил свою любимую на руки. — А теперь в медвежью кроватку.
— Нет-нет, мне нужно вернуться в свою комнату, — прошептала Мирра, сладко зевая.
— Завтра вернёшься! — Берг посадил суженую на кровать, прошёл к огромному сундуку и вытащил из него одеяло, вернулся обратно и укутал девушку в него. — Да ты и сама посуди: страже нужно будет снова открывать дверь, а для этого нужно назвать тайное слово. А завтра эти ворота будут открыты с раннего утра до самого позднего вечера. Ты сможешь вернуться к себе в комнату, и никто этого даже не заметит. — И решил пояснить: — Пройдёшь вместе с теми, кто приходит на день работать в Шагос.
— Думаешь? — Мирра смешно поболтала босыми ногами.
— Уверен! — коротко буркнул Берг, забрался на кровать и потянул её к себе. — А сейчас ложись, тут до рассвета осталось совсем ничего.
— А мы что, будем вместе спать? — возмущённо поинтересовалась кифийка, наблюдая, как мужские руки обхватывают её за талию и притягивают теснее.
— Да! — Хозяин берлоги уткнулся носом в её волосы и тотчас захрапел.
— Ты что, заснул? — Мирра попыталась посмотреть на своего учителя через плечо, но у неё ничего не получилось. — Ну надо же, и правда спит! — Попыталась расцепить его руки и найти себе в этом доме другое место для сна, но ни тут-то было: его пальцы словно срослись между собой. — Да что же это такое? — Попинала оборотня ногой, храп стал чуть тише. — Ну ладно, попробую тоже поспать, хотя вряд ли получится в таком шуме.
Она нашла удобное положение и через какое-то время тоже провалилась в сон. И как только её дыхание выровнялось, а стук сердца сделался размеренным, Берг поднял голову и с нежностью посмотрел на неё. Отвёл волосы с лица, долго разглядывал её совершенный профиль, припухшие губы, затем поцеловал её голое плечо и натянул покрывало до самого подбородка. Он так и пролежал рядом с ней до самого утра, не смыкая глаз и не шевелясь. А как только начало светать, осторожно поднялся с постели и быстро оделся.
Долго копался в сундуке в поисках чего-нибудь и для Мирры и в конце концов всё же нашёл прошлогоднюю форму Орджины; девушки были приблизительно одного роста. Несказанно обрадовался своей находке: всё же возвращаться в сухих чистых вещах намного лучше, чем в грязных и мокрых. Правда, на тунике обнаружилась красивая вышивка, но он решил, что Орджина не будет против того, что кто-то надел её старую форму.
“Как же хорошо, что Алаида хранит все ненужные вещи в лесном домике”, — подумал Берг, складывая сухую одежду на стул рядом с кроватью, чтобы Мирра могла сразу их обнаружить, как только проснётся.