Ты моя судьба
Шрифт:
Бабушка сидела за моим письменным столом и что-то старательно записывала в какую-то тетрадь. Видно, очень старую тетрадь: листы желтые, страницы потрепаны.
— Привет, что это ты делаешь?
Бабушка, услышав мой голос быстро закрыла тетрадь и прикрыла ее рукой, но я успела заметить, что она красного цвета, как будто кожаная. Точно старая. И что бабушка может там писать?
— Проснулась?
— Да… А ты что делаешь?
— Да так ничего. Иди на кухню, я сейчас приду.
Бабушка смотрела на меня, как будто ждала, когда же я выйду из
Ну, конечно, я не могла оставить ее в покое. Так я довольно спокойный человек и совсем не прилипчивый. Но это не касается моих близких. Если мне что-то нужно, я буду говорить об этом, пока не достану. Буду спрашивать и спрашивать, пока не добьюсь своего.
«Мам, ну ты что, правда, считаешь, что в этом платье я толстая?»
«Нет, ну ты точно так думаешь?»
«Мам, ну может, мы погуляем с Ритой немного?»
«Ну всего полчаса, ну, пожалуйста».
И вот сейчас, поедая кашу, я не могла заставить себя остановиться.
— Так что это за тетрадь?
Бабушка потеребила свой платок на голове.
— Ты лучше ешь давай. Любопытной Варваре на базаре нос-то не просто так оторвали.
— Ну я не Варвара.
Бабушка засомневалась, видно, вот-вот расколется.
— Ну ба, ну скажи, интересно ведь! Что это ты там записывала? Секреты какие? Ну не рецепты же?
— А может, и рецепты! Да.
Вот блин, сама подсказала идею для увиливания от вопросов.
— Ну правда?
— Да, ладно, ведь не отстанешь теперь! Дневник мой. Школьный ещё был. Ну все выкинула, а этот один остался.
— Дневник? Ничего себе.
— Да так, мемуары молодости, — засмеялась бабушка.
— Это интересно.
Бабушка смотрела на меня уже более радужно, с улыбкой.
— Вот помру, можешь его себе взять.
— Ба, ну хватит.
— Ну что хватит. Память будет. А хотя, не нужно будет, выкинешь.
— Нет, я сохраню его.
Бабушка почти прослезилась. Не ожидала от неё такого, обычно она очень сдержанная в эмоциях.
Больше мы не говорили о дневнике. Но где-то в моей голове так и осталась стоять галочка напротив красного дневника бабушки. И ее просьбы сохранить память о ней.
После обеда бабушка ушла в магазин, а я села за уроки. И меня начало одолевать искушение. Ужасно захотелось заглянуть хоть одним глазком, что это она там сегодня писала. Вдруг про меня? Что-то типа того, что «внучка опять прогуливает школу, чую притворяется больной». Она уже пообещала мне дневник в наследство, будет ли это неправильно пойти и почитать его, пока бабушки нет дома? Да, это будет неправильно. Я вспомнила себя, как я злилась, когда в шестом классе я забыла спрятать свой дневник, и мама бессовестно его прочитала. А потом высказывала мне претензии, что я пишу о ней гадости. Куда же мне ещё их писать? Если ругаться с ней напрямую мне не разрешали. Нет, не буду читать дневник.
Когда из уроков осталось сделать только математику, я решила отвлечься. Включила мой любимый мультик «Мулан». Как раз два часа до возвращения мамы. И замок в
На моменте, когда Мулан кланяется император, в комнату заходит мама.
— Что это ты смотришь? А уроки?
— Я почти сделала.
Выключаю телевизор и смотрю, как мама переодевается в домашнюю одежду. Выглядит уставшей. Принесла домой тетради. Снова будет проверять до ночи. Неужели и мне это уготовано?
— Мерила температуру?
— Нет, я думаю, мне лучше завтра пойти в школу.
— Хорошо, но ты все-таки ещё померяй.
Бабушка зовёт нас на кухню. Мы вместе садимся за стол и кушаем. Бабушка жалуется на цены в магазине. Мама на бестолковых учеников. Я молча слушаю.
Вечером переписываюсь с Ритой, обмениваемся новостями. После этого я долго залипаю на страницу Кирилла. Как же хочется написать ему. Хоть что-нибудь. Так всегда: болезнь как будто атакуют не только иммунитет, но и силу воли. Я часто пишу Кириллу первая. Нет, даже не так. Я постоянно пишу ему первая! Летом мне это надоело, и я пообещала себе писать ему не чаще раза в месяц, чтобы не казаться очень навязчивой. Но вот я писала ему поздравление с началом учебного года. И написать сейчас? Второй раз за месяц. Ладно, сдаюсь. И пишу стандартное «Привет, как дела» с улыбочкой. Я вижу слова «Кирилл Литвин печатает». Кажется, на эти слова можно смотреть вечно.
— Привет, Полин!
И все: сразу как не бывало молчания между нами. Как будто мы закадычные друзья, пишущие друг другу каждый день. Я улыбаюсь — ко мне возвращаются силы. Это сердце быстро разгоняет кровь по венам.
Вот бы почаще так – может, писать ему каждый день?
Приходит ещё одно сообщение:
— Сижу на допах в школе. От универа.
— Что за допы?
— Если я буду ходить на них, и без ЕГЭ поступлю на эконом к нам).
Кирилл так странно на меня влияет. Если я переписываюсь с кем-то другим, я никогда не знаю, что спросить. Но когда я переписываюсь с ним, вопросы из меня так и сыпятся.
— Точно пойдёшь на экономический? Не думал в другой город?
— Зачем мне другой город, если здесь есть работа.
Кто бы сомневался. Кирилл не может бросить продуктовый магазин родителей. Он находится на самом краю города, где поблизости пока нет конкуренции. Дела там идут хорошо. Кирилл часто ездит помогать. Готовится продолжать семейное дело.
Я немного завидую. Сколько я его помню, он всегда хотел унаследовать семейный бизнес. Ни тени сомнения, никаких других интересов. Мне это нравилось — можно сказать, с пятнадцати лет пытается работать, как говорит бабушка: «не шалтай-болтай».