Ты моя
Шрифт:
" Я покажу тебе настоящий хуй. Твой сопляк такого не может"- пронеслось в памяти.
Если это все случилось- лучше мне умереть!
А как же мой сын? Кто будет за ним смотреть? Кто будет его учить говорить? Кто проводит в школу? Научит читать и писать? Кто защитит его от человека, которого я считала отцом? Марсель сказал, что доберется до него! Я должна выжить, любой ценой! Я должна быть рядом с сыном!
— Наконец-то я добралась до тебя, ручеек…Сейчас помоюсь и буду чистенькая. А потом пойду искать помощь…
В чистой глади реки на меня смотрело кровавое месиво… Это что, мое лицо?! Один глаз закрыт, второй еле проглядывает из открытых наполовину
Вода принесла долгожданное облегчение. Я утолила жажду, смочила пересохшие губы, смыла запекшуюся кровь с лица и рук. Чистить и сушить одежду времени не было. Нужно быстрее найти Антона.
Я шла на звук проезжающих машин. Еле ковыляя на одной здоровой ноге, с палкой в руках вместо трости, я шла к цели. Плевать как выгляжу, плевать на то, что я выбралась из могилы- в прямом смысле этого слова, плевать на всю обстановку- только бы добраться до телефона.
Наконец, лес стал редеть, и впереди показались элементы цивилизации. Это был дорожный знак, который запрещал водителям превышать скорость, но мне он показался знаком с небес. Я добралась! Я это сделала! Я должна все выдержать! Ради сына, ради мужа, ради Марселя, которого я убью собственными руками за все, что мне пришлось пережить. Он оставил меня умирать в лесу?! Ну что ж. Пусть думает, что я умерла.
12
— Да откуда взялся этот парнишка? — спросил я у начальника СБ, глядя на молоденького узкоглазого парня, благодаря которому я сейчас обнимал своего сына- живого и здорового.
— Так он же с вами прилетел. Диана Марселевна представила его как своего личного охранника. Паренек не говорит по нашему, обычно он тенью везде ходил, но никому не мешал и ни с кем не общался. Мы и забыли про него. А он вон какой оказался, — с гордостью рассказывал Глеб.
Пак Су Ян, так представился этот парень. Когда произошло нападение на дом, он оказывается, первым побежал к ребенку и до самого конца, из рук не выпускал.
— Он положил, как минимум, двадцать человек. Стреляет как снайпер, ни разу не промахнулся. Наверное военный. Да кто этих китайцев разберет?! И ногами махает, ну вылитый Джеки Чан в молодости. Может это его ученик?! — шепотом спросил Глеб.
Я на девяносто девять процентов был уверен, что к нашему приезду Аделя уже не будет здесь. Однако, этот "Джеки Чан" обескуражил всех нас. Прибывшему подкреплению осталось только добивать тех, кто был снаружи.
Я был безмерно рад тому, что Дианка в первую очередь позаботилась о безопасности ребенка. А себя я ненавидел за то, что не продумал этот момент. Все свои силы и людей я бросил на ее собственные поиски и облажался. Где же ты, моя единственная?! Пожалуйста, живи для нашего малыша! От безысходности я сжимал кулаки, но пустить их в ход было некуда. Куда теперь идти и где их искать?!
Подошел отец и взял из моих рук ребенка.
— Здравствуй, внучок! Напугал же ты нас, а, Адельчик! Ты по нашему-то понимаешь? Извини, корейского не знаю, — начал он отвлекать малыша, — Да, я твой деда. Дееееда, даааа! Хочешь посмотреть, что там у нас во дворе?
Когда они вышли, я вновь оглядел то, что осталось от моего дома. Стены были в дырах от пуль. Мебель вся поломана, все раскидано. Какой же тут был пиздец, буквально полчаса назад! Доведи они дело до конца, и не окажись с нами этого парня, я бы сейчас не увидел сына. От этой мысли волосы на голове дыбом вставали. Где же мама?! Что с ней сделал Марсель?
Я вызвал Егора- начальника СБ отца.
— Егор, нужно найти любую зацепку, любую мелочь, которая приведет к Марселю. Всех его людей, все дома, все машины- все на прослушку. Где были последнюю неделю? Что делали? Куда звонили? Все проверить!
— Понял. Сделаем. Когда нужны отчеты? — спросил он.
— Отчеты мне нужны уже вчера, Егор…
— Все ясно. Сделаем в короткие сроки.
Отдав соответствующие распоряжения, я шел к своим, когда зазвонил телефон.
— Антон Олегович, недалеко от коттеджей нашли человека, который видел машину, похожую на Марселевскую. Говорит, там есть проезд, ведущий к уединенному коттеджу. Мы сейчас направляемся туда. Оттуда оказывается, есть неуказанный на карте выезд на трассу. Только местные знают о нем, — закончил Макс, один из людей отца.
— Проверьте там все. Потом позвонишь, — ответил я.
Я уже боялся того, что они могут найти в этом коттедже. Не могла же машина Марселя взлететь на воздух или просто испариться. Я был более чем уверен, что спрятались они именно там. Нужно быстрее ехать.
— Папа, звонил Макс. Они что- то нарыли. Мне нужно ехать. Не спускай глаз с Аделя. Я не могу еще раз облажаться.
— Мы поедем ко мне. Не волнуйся. Бери ребят и езжай, я позабочусь о ребенке, — успокоил папа.
Через десять минут, мы уже выехали на трассу. А еще через пятнадцать были на месте. Макс уже выходил из коттеджа, спрятанного от людских глаз густыми деревьями так, что издалека его не было видно совсем.
— Они были здесь. Уехали примерно час назад. Вам нужно кое- что увидеть. Зайдемте внутрь, — сказал он.
— Боже, Диана, это ты??? Что с тобой???!!!
Реакция Эльвиры- моей сводной сестры, к которой я безцеремонно завалилась в квартиру, была мне понятна. Видок был что надо…
— Тебя что, каток переехал? — не могла угомониться сестра.
— Да нет, сестрёныш, меня твой папаня переехал, — съязвила я.
— В смысле твой? Ты про кого сейчас? — не поняла она.
— Дуру не врубай, Марсель- твой папа это сделал, чё ты тупишь? — начала я беситься.
— А почему ты говоришь твой, а не наш? — уже осторожно спросила она.
— А на этот вопрос ты мне ответишь, дорогая сестренка. Когда обнаружилось, что я не его дочь? — без тени сомнения, что она в курсе всего, напрямую спросила я.
— Так ты узнала?
— Я узнала намного позже, чем хотелось бы. Узнай я об этом хотя бы на несколько часов пораньше, не сидела бы сейчас перед тобой с лицом, похожим на отбивную. Как это обнаружилось? И какая была реакция Марселя?
Эльвира была на два года младше меня. Вылитая копия Марселя, но в женском обличии. В том, что она действительно его дочь, можно было быть уверенной на сто процентов. Вот на счет меня у него сомнения были всегда. Но, почему-то, он никогда этого не проверял. Или проверял, но я ничего не знала. В тот день, когда он избивал меня, я узнала, что я действительно не его дочь. Он так и кричал между ударами: " Твоя потаскуха мать заебись наебала меня с тобой. Подсунула сученку от другого ебаря, а я как дебил воспитывал как свою. Так и знал, что надо было в бордель тебя пристроить. И то пользы бы больше принесла. Благодари Эльвиру, за то что сразу не разорвал тебя на части. Да толку только ноль! Могла бы сейчас жить в шоколаде, если бы не пиздой своей думала, а башкой! Делов- то было, хлоп, и всё! Убрала бы Сокольского, устранила бы его сучёныша и шла бы своей дорогой. И не пизди, что промахнулась! Ты никогда не промахиваешься!"…