Ты моя
Шрифт:
— Во-первых, я никогда не выучу китайский…
— Корейский, это разные языки, корейский легче, — начала она возражать.
— Во- вторых, я не смогу жить в стране, где моего сына будут звать Пень Янь Хунь, — не смог сдержаться.
Дианка громко засмеялась:
— Ну не так же… Его зовут.
— Милая, давай мы дома всё обдумаем, ладно?! Все равно потребуется время. Такие вопросы быстро не решаются. Даже если я свои дела решу быстро- папа так быстро не сможет, — перебил я её.
— Ну ладно. Я придумаю еще тысячу причин, чтобы ты передумал. Уверена, вам там понравится. Там так красиво. Особенно Аделю нравиться одна палатка, где продают его любимую еду….
Она
— Антон, подумай об этом, ладно?! — закончила она.
— Хорошо, подумаю, — пообещал я и добавил, — А если купить остров? Думаю, где-нибудь на море.
— Ты фильмов насмотрелся? Что там делать на острове, где никого нет? Мне тупо общаться будет не с кем. С акулами сплетни не разведешь, подумай об этом. И Адель как Маугли расти не может, друзья нужны.
— И то верно. Ладно, время есть. Подумаем все вместе. Может у папы вариант получше есть?! — у меня кончились аргументы.
— Ладно. Придумаем что-нибудь. Главное, что мы вместе!
Болтая о всяком разном, мы доехали до аэропорта. Макс встретил нас и проводил до самолета. Адельчик был так рад видеть маму, что пытался повиснуть на ее шее и сохраниться в этом положении. А я делал все возможное, чтобы любимой не пришлось его поднимать. Рядом со мной находились самые дорогие и близкие на свете люди. Два человечка, без которых я уже никогда не смогу стать по настоящему счастливым. Хорошо, что все наши беды закончились. Я теперь уже никогда в жизни не буду подвергать их жизнь опасности. Тем более гоняясь за деньгами и властью.
Только в эту секунду до меня дошел истинный смысл слов отца. Ему наверное было очень тяжело. Только сейчас я понял, что он хотел мне сказать.
ЭПИЛОГ
С того самого момента, как себя помню, я ненавидела свою жизнь! Мне были неприятны насмешки одноклассников, когда я приходила в школу в неглаженной или грязной форме; когда не было тетрадей, чтобы записать задания; когда у меня не было денег, элементарно купить еды. Я постоянно опаздывала на уроки, потому что утром меня никто не будил, целуя нежно в щечку со словами: " Просыпайся, родная, пора в школу". Мама просто забывала иногда о моём существовании. Бывали дни, когда я несколько суток ее просто не видела. А что может сделать маленькая девочка, когда её бросают одну в пустой квартире? Все, что возможно, чтобы выжить. Я искала себе еду, старалась держать жилище в читоте так, насколько позволяли силы. Я ненавидела свою жизнь! Ведь другие меня не понимали! Не понимали, что я стараюсь из последних сил, но у меня не получается!
Я не могу сказать, что ненавижу маму. Я её очень любила, ведь кроме нее, у меня больше никого не было. Я любила ее всем сердцем и ждала, когда же она начнет любить меня так же сильно. С возрастом я научилась ухаживать за собой, научилась откладывать деньги на еду, научилась готовить, убираться и держать себя в чистоте.
Сейчас я представляю себя в то время: жалкий, побитый щенок, которого приютили добрые хозяева. Так наверное выглядела и я. Если бы не они, я не знаю что бы было со мной. Скорее всего, я бы просто сдалась…
Но бывали и дни, когда мама была другая. Пусть это случалось очень и очень редко, но она приходила в себя. Эти дни я была сама не своя от счастья. Она позволяла обнимать ее сильно-сильно, разговаривала со мной, готовила, обещала что это было в последний раз. Самой большой моей мечтой в то время было — "Вот бы в этот раз это было навсегда!". Но моим мечтам не суждено было сбыться… На крыльях радости я приходила домой и опять натыкалась на безчувственное тело мамы, которая опять не сдержалась и укололась…. Чем старше я становилась, тем больше времени проводила у Светки. Когда другие девочки уже интересовались мальчиками, я же думала о том, как вылечить маму и жить в нормальной семье.
Когда её не стало, пусть простит меня Бог за такие слова, но я обрадовалась. Я была счастлива за маму, потому что ее мучениям пришел конец. Я помню каждую её ломку, каждый её крик от болей и ломоты в теле. И я никак не могла ей помочь. Я громко рыдала, потому что жалела её. И такой жизни я себе не хотела. Я клялась себе, что такой мамой, я не стану никогда в жизни! Я буду любить свое чадо и оберегать его от всех тяжестей. Я буду работать над собой, не поддамся соблазну, не опущусь на дно- как моя мама!
Когда начала жить в доме Марселя, я думала что обрела, наконец, свое счастье. Но оказалось, я обрела себе намного больше проблем, чем было до этого. Я приняла его заботу за ценный дар с небес. Семь лет я считала его своим отцом и любила безмерно! Я благодарила Бога, за то что дал мне шанс начать по настоящему жить. Пусть он и не выражал свою любовь буквально, он не обнимал и не целовал меня никогда, но обеспечивал всем необходимым: деньгами, жильем, безопасностью. Я думала, что попала под крыло любящего человека, который никогда не даст меня в обиду. Возможно так бы и было, если б я действительно оказалась его дочерью. Однако, я всего лишь выдавала желаемое за действительное и закрывала глаза, чтоб не видеть черную сторону его души. Вспоминая все сейчас, я понимаю, что любила это чудовище, как отца, несмотря ни на что. Ведь больше никого рядом не было.
Так было до того, как я встретила Антона. С ним все было по другому. Он сделал мне больно всего лишь один раз- в ту самую первую ночь. После этого ничего, кроме наслаждения, заботы и преданности, я от него не получала. Он любил меня просто за то, что я есть. За то, что я такая- какая есть. Его любовь была похожа на вулкан, на цунами, которая, казалось, способно убить меня своим напором и силой. Которая накрывает с головой и бросает в пекло, любовь против которой бороться бесполезно…бессмысленно….