Ты нас предал

Безрукова Елена

И вот: он стоял со мной рядом, и говорил, что любит, а я… в таком раздрае себя ощущала, что не знала, как реагировать.

— Я хочу сказать, что люблю и буду любить, слышишь? — Богдан бережно сжал мои плечи, словно я была самым ценным, что было в его жизни. — Что бы ты не решила. Просто позволь быть рядом и доказать, что я достоин. Дай шанс…нам обоим. Я знаю, ты меня любишь ещё, я чувствую. Не убегай больше. Я заслужу твое прощение. Не знаю, как, но заслужу.

Я молчала, закусив нижнюю губу, и думала. Хотелось бы поверить ему, да только разве люди меняются?

— И наш малыш… — продолжил говорить Богдан, не

дождавшись от меня реакции. — Ты не представляешь, как я счастлив, что он есть, что ты его…сохранила, сберегла.

— Богдан, ты что? Я бы никогда…

— Знаю. Я не о том, чтобы избавиться. Ты же не могла забеременеть. Я прекрасно понимаю, чего тебе стоила эта беременность. Наверняка боялась его потерять, да? Поэтому сбежала. Чтобы я не нервировал.

— Богдан, давай я пойду к Анфисе, ладно? — Мне настолько не хотелось сейчас отвечать на его вопросы, что я даже выбрала разговор с Анфисой вместо этого… — Мы с тобой потом поговорим, будет ещё время.

— Да, конечно. Будет. Никуда не денешься от меня.

Позабавили меня эти слова. Хотелось сказать, что если мне будет нужно — денусь.

Спряталась от него раз, спрячусь и два.

Только хотелось ли теперь?

А он снова притянул меня ближе, прижался лбом к моему лбу.

— Люблю тебя.

Потом он оторвался от меня, показал мне направление, куда идти…

ГЛАВА 52

Под раскидистым деревом на скамеечке сидела какая-то пожилая женщина. Только подойдя ближе, я с огромным удивлением узнала в ней бывшую подругу.

— Надя.

Она назвала моё имя, и я увидела слёзы на её щеках.

Подошла к ней и присела рядом.

— Анфиса… Здравствуй.

— Надя… — она слезы глотала, а я смотрела, замерев от потрясения.

Не представляла, что человек может вот так измениться: голову её покрывал платок, явно под ним волос не осталось. Брови тоже все вылезли, и теперь её модные татуировки смотрелись дико. Вся её хвалёная, искусственная красота испарилась. Осталась только болезнь и худое тело…

Разумеется, во мне не было на капли злорадства.

Такого не пожелаешь и злейшему врагу.

— Ты очень хорошо выглядишь. Ты так…изменилась.

— Спасибо, — сухо ответила я.

— А вот я теперь без маникюра, — она улыбнулась, зубы её тоже поблекли. — И реснички клеить не на что.

У Анфисы еще находились силы шутить! Я не сдерживала слезы, просто не могла.

Но подойти обнять её и успокоить у меня желания не возникло.

Богдан стоял поодаль, явно давая нам возможность всё обсудить наедине.

— Видишь, Надюша, что стало с твоей шикарной подружкой? Выбрала естественную красоту.

Мне хотелось что-то ей сказать, но я не могла подобрать слов. Что тут скажешь?

— Сволочь я, Надь… Последняя гадина. — Я не успела возразить, Анфиса подняла дрожащую ладонь. — Погоди, слушай. Сил у меня немного, но рассказать надо. Я ведь сразу твоего Богдана захотела, он еще твоим и не был, а я к нему ласты клеила. Но он тогда меня как-то вообще не заметил — мимо. А потом ты нарисовалась — не сотрешь.

Анфиса рассказывала о том, как специально со мной подружилась, как набивалась постоянно в компанию, пытаясь понять, светит ли ей Богдан. Сначала думала, что легко меня уберёт с пути — мол, зелёная совсем, глупышка ещё. Разве даст она опытному мужчине

то, что ему нужно?

Потом поняла, что Богдан влюблён в меня по-настоящему, и затаилась. Ждала ведь не месяц, не два — несколько лет! Когда поняла, что шанс отнять его у меня появился, не сразу в атаку кинулась. На всё был тонкий расчет. Захотела стать для моего мужа единственной, желанной, неповторимой. Другом стать. Чтобы только её хотел. Чтобы только с ней делился сокровенным.

— Ты мне сама все козыри в руки-то и дала, — вещала она, глядя вдаль, а я просто слушала. — Не делай больше так. Не говори о своём счастье подругам… То колье хвалилась, которое Богдан подарил, то про совместный отпуск рассказывала, то про то, как планируете назвать детей. Сама беду и накликала. Я знала больше, чем нужно было. И когда в вашей паре начались проблемы, я поняла, что должна воспользоваться шансом. Знаешь, любовницы ведь так и появляются: дают мужикам то, что не додала жена. Это с нами весело, потому что мы вместе не живём, потому что не устали от быта и детей. Это мы их всегда понимаем, не ругаем и говорим, что они боги. Иногда даже привираем… А жены-то правду говорят и даже требуют что-то: денег, машину, шубу, отпуска, ребёнка… Они не ставят себе целью снова и снова нравиться мужчине. Просто живут, считая, что в безопасности. И тут появляемся мы — любовницы. Которые всегда красивы и ухожены, которые готовы зажигать до утра, которые станут лучшим другом и будут вести себя ровно противоположно поведению жены, которая, как мы полагаем, бедного святого мужчину уже просто задолбала. Только позже я поняла, что это не так, и Богдан не разлюбил тебя, несмотря ни на что, но сейчас речь не о том… Как и все любовницы, я верила, что заставлю его развестись и жениться на мне.

Да уж. Я даже не думала, как выглядит ситуация со стороны любовницы. Оказывается, им тоже далеко не всегда сладко и безоблачно. Как ни странно, омерзения и желания уйти у меня её рассказ не вызвал. Я слушала и проводила параллель с нашими отношениями, и всё больше понимала, что мы в самом деле виноваты сами: позволили в момент кризиса влезть кому-то третьему… Мы оба не старались решить проблему.

Я её замалчивала.

Богдан восполнил то, что не додала я, через Анфису.

Можно ли было это предотвратить?

Да. Наверное…

Мне стоило не молчать, а говорить и кричать о том, что мне больно.

Ему стоило ответить, что ему не хватает внимания и моей красоты. Да я бы в салон красоты сходила… Я просто привыкла к себе, сидящей дома, и не понимала, как выгляжу. Как верно отметила Анфиса — думала, что план жизни выполнен. Я замужем и в безопасности. А ведь мудрые люди говорят, что как раз после свадьбы и начинается настоящая жизнь и настоящая работа над отношениями, которая никогда не кончается. В случае, если, конечно, оба хотят сохранить брак.

Замуж выйти не напасть, лишь бы замужем не пропасть…

— Я быстро поняла, что у меня ничего не получается, — продолжала делиться бывшая подруга, которая когда-то была моей соперницей, а теперь стала бледной тенью самой себя. И этого монстра породила я сама, дав ей самое ценное и страшное оружие — информацию. — Ему кроме постели от меня больше ничего не нужно было. У него и в мыслях не было тебя бросать! Но ты мне давно плакалась, что родить не получается, и я решила сделать ставку на ребёнка.