Ты обещала не убегать
Шрифт:
— Не спорю, но иначе жить не привык. Есть цель — я к ней иду, есть проблема — решаю. Ее сопли, слезы, истерики мне ни к чему.
Разговор напрямую касался меня и лишить себя возможности узнать больше я не смогла, поэтому на носочках подошла ближе.
— Так и отправил бы вместе с сыном, — недоумевал Миронов. — Вот, хоть ты меня убей, не понимаю, зачем ты ее тут оставил. Да и Черниговского запугал. Ты сам в своей голове случаем не плутаешь?
— Ну, давай по порядку, Ген, — выдохнул Горский. — Тимуру я не автомобиль
— Убедился? — ехидно спросил Гена и я даже представила, как он в эту самую секунду улыбнулся.
— В достаточной степени. Ну а что касается Ксюши, — отец замолчал и, по всей видимости, отошел вглубь палаты, поскольку голос его стал звучать тише, — тут сложнее все. Нам тебя надо было найти. А значит, Ермолаев должен был поверить, что мы сделали все так, как он хочет. Ксюша — не актриса, Ген. Потому так.
— Тогда зачем сейчас ей домой ехать? — не отставал Миронов. — Отправь к сыну.
— Мне нужно чертово время, — приправив сказанное парочкой отборных крепких словечек, ответил отец. — Ермолаев должен видеть, что Тимур забрал у Ксюши сына и что ей плохо. Очень плохо. Этот старый маразматик питается чужой болью, понимаешь? Отними у него еду и он озвереет.
— А дочь твоя не озвереет? — повысил на Горского голос Гена. — Она уже на тебя, как на врага, смотрит. Куда дальше?
— Да пусть смотрит, как хочет. Главное, чтоб живы с Тимохой были, — откровенно признался Горский. — Отойдет, куда денется. Вон, Черниговского же простила и меня простит.
— Да, ладно! — послышался легкий скрип кровати и снова шаги, но уже в мою сторону. — Помирились? Это я тебе что проиграл получается?
— Получается, — рассмеялся отец, а потом довольным голосом добавил:
— Добро пожаловать на службу, Гена!
— Ксюх, хватит за дверью стоять и уши греть, — словно током дёрнуло от слов Миронова так, что еле удержала в руках чашку. — Этот аромат я с первого этажа чую, а ты думала, что за дверью пропущу?
Красная, как помидор, зашла в палату, не решаясь заговорить или поднять глаз. Дурацкая привычка подслушивать и попадаться!
— Много услышала, любопытная моя? — спросил отец, явно не ожидавший моего присутствия за дверью.
— Достаточно, — пожала плечами и отдала кофе Гене.
— Ладно, домой поехали, — сорвался с места Горский, — А ты, Миронов, отлеживайся. Завтра вылетаем!
45. Спасибо
Тимур
Прижимал крохотное тельце сына к себе, а самого трясло не по-детски.
"Защитить. Спрятать. Не отдать. Не позволить прикоснуться", — набатом стучало в висках.
Был уверен, что Горский сможет позаботиться о Ксюше.
Каким бы безжалостным и бесчувственным не казался этот мужчина на первый взгляд, свою дочь он любил. За три года я в этом убедился сполна.
Вот только его планы все равно решил нарушить. Пока не знал как, но в руки к деду по доброй воле отдавать сына не собирался.
— Где мама? — тонкий голосок малыша отвлек ненадолго.
Прижал его к себе посильнее, не зная, что ответить и как, чтобы поверил.
— Мама осталась с дедушкой, Тимош, — как бы не хотелось мне звучать уверенно, голос срывался и выдавал с головой мое смятение. — Ему нужна помощь. Мама поможет дедушке и сразу прилетит к нам. Хорошо?
— Нет, — закричал мальчуган и начал вырываться из моих рук.
— Тише, сынок, тише, — шептал ему ласково и пытался удержать, а сам семимильными шагами продвигался к выходу на посадку. Позади был паспортный контроль и досмотр. Через двадцать минут — вылет.
Однако, опасения касательно деда никак не хотели покидать моих мыслей:
"Зачем он приехал в аэропорт? Что сейчас происходило там с моей девочкой? Что, если Горский не справился? "
Последнее старался поганой метлой гнать из головы, но получалось хреново.
Тимошка никак не успокаивался: капризничал, брыкался и постоянно звал маму. Наверно, это и стало последней каплей.
Резко затормозил и решил вернуться. Еще не поздно. Еще можно было все исправить, принять свое решение, а не играть по правилам Горского. Обернулся и встал, как вкопанный.
Прямо за мной, метрах в тридцати шел Ермолаев со своей свитой. Уверенный, довольный, словно только что сорвал джек-пот.
Я самый настоящий идиот, который так легко попался на крючок. Хотел спрятать сына, а сам прямиком принес его в лапы старику.
— Вот мы и встретились, мой мальчик! — приторно-сладким голосом сказал дед и перевел внимательный взгляд на Тима. — Привет, малыш! Тимур, дашь подержать правнука на руках?
Сын резко успокоился, посмотрел на Ермолаева и, отвернувшись, спрятал личико у меня на груди. Я же в ответ деду отрицательно помотал головой и начал пятиться назад. Шаг. Еще. Еще.
— Ну ничего, — упорно наступал Ермолаев, — я подожду. До вылета пара часов, предлагаю перекусить и обсудить, как будем дальше жить. А, Тимур? Идет?
Сквозь пелену безысходности и шока ухватился за фразу деда: " До вылета пара часов". И мигом все понял! Это наш с сыном шанс! Это то, что смог сделать Горский, чтобы спасти нас. Разное время вылета. Разные рейсы. Разные пункты назначения. И самое главное, что дед пока был об этом ни сном, ни духом.
— Хорошо, — остановился и согласился с дедом, а затем смиренно пошел за ним, бросая взгляд на часы. Оставалось десять минут.
Прошли метров сорок, минуя небольшой магазин дьюти-фри со сквозным проходом, ведущим в сторону нужного мне выхода на посадку.