Ты пахнешь корицей
Шрифт:
— Мы попытаемся распутать этот клубок, а сейчас дай телефон, надо позвонить Асе, — протянул я к нему ладонь.
У меня из карманов всё вытряхнули, включая телефон.
— Звони, только три слова, не больше, — протянул он мне дорогую модную модель.
— Ася, со мной всё хорошо, — как только я услышал голос моей родной Аськи, у меня перехватило горло, — я пока в тюрьме, передай начальству, что по подозрению в убийстве остальных работников склада магической энергии. Не беспокойся. Я не виноват.
— Я передам, — голос Аси дрогнул, но я знал, на
— Я люблю тебя, что бы ни случилось, — на этот раз Ася слегка хрипела.
— Я тоже, до свидания, — отключился я.
Максим взглянул на меня с искренней завистью.
— Женись, — улыбнулся я, — попадется хорошая, будешь счастлив…
— …попадется плохая, станешь инквизитором, — договорил Максим нашу студенческую шутку и запнулся, словно перед очень высоким порогом.
— Да, не тушуйся ты, это же всего лишь студенческая присказка. Мне досталась хорошая жена, а инквизитором я всегда мечтал стать, — кивнул я ему, вспомнив нашу учебу и жизнь тогда.
Когда мы были студентами, то и не думали, что есть на свете женщина, способная стать для каждого из нас целым миром. Интересно, у Максима есть такая?
— Давай выпьем за это, — отмерший Максим вытянул из сейфа бутылку дорогого коньяка и тарелочку с засохшими бутербродами, — всё равно ты остаешься здесь, а мне надо подумать.
— Голова не будет светлой, — предупредил я, глотая не самый любимый напиток.
Сейчас он согрел меня и успокоил, из-за него сгорели остатки нервной дрожи и последние клочки тьмы.
— В этом деле нужно озарение, — Максим засунул кусок хлеба и колбасы в рот.
После второго бокала я вспомнил, как красавец Максим отплясывал на столе в компании наших однокурсниц, как летали над его высоким лбом светлые кудри, сверкали серые глаза, хорошее было время. Мы были юными, сумасбродными и ничего не боялись.
— А раньше хмель бродил в крови, чтобы рвануть на подвиги, хватало глотка водки, — мечтательно потянулся Максим.
— Сейчас не тянет? — усмехнулся я, отогнав воспоминания о том, как я вскакивал рядом с Максимом на стол, и девчонки стонали, умоляя снять хотя бы рубашку.
— Ну, что ты? Я старый тертый жизнью полицейский, — рассмеялся Максим. — Но ты не думай, стратегию против этих упырей я продумаю сегодня же до конца.
— Ага, — кивнул я, — тебе же в камере не ночевать.
— Один вопрос и расходимся, мне надо подумать, тебе отдохнуть, — Максим казался совершенно трезвым, — зачем твои подчиненные во второй раз после тебя попытались найти управляющего и начальника охраны этого поганого склада. Хотели их допросить?
— Искали какую-нибудь зацепку, меня же обвинили в смерти инженера склада, кто ж знал, что свидетели уже мертвее некуда, — выхлебнул я четвертый стакан коньяка, чтобы хоть немного притупить тревогу, опять накрывшую меня из-за трех трупов, любезно повешенных на мою скромную персону.
— Хорошо, — кивнул Максим, — куртку бери, чтобы не замерзнуть. До завтра.
Хоть антимагические наручники не надели и то ладно, я покивал Максиму, косясь на полицейских,
Они пробубнили о прогнившей насквозь верхушке столичной полиции, опасливо поглядывая в мою сторону. Я был пьян, мне хотелось сказать им что-то вроде: «Бу!»
Но я благоразумно промолчал, тем более, что пол временами резко уходил из-под ног, а стены и потолок грозили упасть на меня и раздавить своим немалым весом.
Койка, которую полицейские выдвинули из стены, оказалась мне коротка. Подумав, повертевшись с боку на бок, я перебрался на пол, к счастью деревянный. На каменном бы я заледенел за эту нескончаемую тревожную ночь.
Сны мне снились зыбкие и мерзкие. Карты на круглом столе в незнакомой комнате и трое убитых магов, раздавших карты и на меня.
Я просыпался, вырываясь из тяжелого забытья усилием воли, и опять возвращался теперь уже в туманный город, где посредине улицы стоял круглый стол с теми же картами, а вокруг опять сидели и молчаливо смотрели на меня трое убитых магов.
Проснулся я разбитым и уставшим. Мертвецы хотели мне что-то рассказать, но не смогли. Не было у меня никакого таланта к некромантии никогда. Я сел на полу, закутавшись в широкую куртку Максима, и задумался.
Мне пришло в голову сразу две идеи, а если убивал тот второй засланный магической оппозицией инквизитор? Не значит ли это, что и он работал именно у меня в отделе? И вдруг магической энергии на складе с самого начала не было? Кто-то решил скрыть недостачу в глухой провинции.
Эти две линии были настолько далеки друг от друга, что их будет очень трудно соединить.
Кто? Ещё одна крупная крыса в ИнКе?
Я опять разложил мысленно фотографии всех своих четверых парней. И не мог обвинить ни одного. Заклятие правды невозможно обмануть, но обойти пытались и не раз. А вдруг у кого-то получилось?
И опять я подозревал каждого.
Мне принесли поесть. Полицеский убрал койку в стену. Я не смотрел на него, любовался едой.
Теплые булочки и термос с кофе. Может быть, Ася привезла мне завтрак? А, может, Максим поделился своим? Я выпил глоток кофе, нет, не Ася, без молока и очень сладкий. Съел все булочки, восхитительно вкусные, но так и не пришел ни к какому конкретному выводу.
Солнце двигалось по небу быстро, мысли и идеи ползли в моем сознании медленными гусеницами, когда по моим подсчетам наступил полдень, дверь распахнулась. За мной пришел Максим, сияющий, довольный, он выпалил без всяких предисловий:
— Мы нашли его! — и потащил меня в свой кабинет.
Там уже маялся мой адвокат, стояли в углах полицейские, и сидел на одном из самых простых стульев мой начальник Эль Канте.
— Да… — Эль Канте весело блеснул очками, — ты словно не в тюрьме побывал, Громов, а на курорте. Как же от тебя корицей пахнет, Громов, булочки из «Шоколадницы» подают в тюрьме на завтрак?