Ты предатель, папа!
Шрифт:
Развернувшись, я направилась к машине. Из меня словно разом выпустили воздух. Нужно было как можно скорее разобраться со своими сомнениями. И я очень надеялась на то, что детектив что-то выяснит. В противном случае я сама нацеплю на себя смирительную рубашку и отправлюсь в сумасшедший дом. Ведь впредь находиться в таком подвешенном состоянии попросту не смогу.
– Дашуль, ты как? – спросила я у дочери, которая откликнулась после короткого стука и разрешила войти.
Я заглянула к ней. Она сидела в кресле, на голове наушники. Вещи,
– Я нормально, мам… уже успокоилась, – ответила она и улыбнулась.
Зайдя к ней в комнату, я тоже растянула губы в улыбке и, присев рядом на подлокотник, сказала:
– Мне пришлось съездить к тёте Алле. Она больше тебя не потревожит, обещаю.
Даша тут же вскинула на меня взгляд.
– Ты была… у неё? – спросила дочь, и в глазах её заплескались какие-то странные оттенки.
Я не могла вот так сразу понять, что за чувства испытывает Даша. Страх? Удивление? Удовлетворение?
– Конечно, была. Она довела моего ребёнка. Как ты думаешь, могла ли я остаться в стороне?
Я говорила эти слова с улыбкой, но сама очень чутко наблюдала за тем, как отреагирует дочь.
– Спасибо, – шепнула она и закусила губу.
И снова у меня возник вопрос: неужели сама Даша считала, что я не стала бы её защищать в этой ситуации?
– Какие глупости, малышка, – ответила, приобняв дочь за плечи. – Конечно, я всегда на твоей стороне. Кстати, – сказала и ненадолго замолчала, подбирая слова. – Алла сказала, что принесла тебе подарок. Это правда?
Даша тут же закивала.
– Да, но я его выбросила. Мне от неё ничего не нужно! Ни от папы, ни от его любовницы.
Она вскочила из кресла и, отойдя к постели, стала разбирать вещи для стирки. Я же некоторое время посидела, пребывая в том состоянии, которое, кажется, уже стало едва ли не моей второй кожей. Раздрай.
Что ж… как можно скорее – отдых. А после него, как я была уверена, появится какая-то информация, которая непременно разрубит этот гордиев узел.
Это были самые спокойные и умиротворённые десять дней за последние несколько месяцев. Иногда я жалела о том, что с нами не поехал Лев, но по большей части просто наслаждалась мгновениями, которые мы с Дашей проводили рядом друг с другом. И дочь наслаждалась ими не меньше моего.
О произошедшем мы не говорили, как будто отрезав это и оставив в прошлом. Жаль только, что просто так, по щелчку пальцев, избавиться от случившегося было невозможно. Я бы многое отдала за то, чтобы просто приехать домой и жить обычной жизнью, как и раньше, но понимала, что это из разряда несбыточных мечтаний.
– Не хочу уезжать, – буркнула Даша, когда мы с ней сидели и ждали объявления о посадке в самолёт.
– Я тоже, но что поделать? – сказала как можно беззаботнее. – Мы обязательно съездим куда-нибудь ещё.
– Правда? – спросила дочь.
Я увидела в её глазах тревогу, которой не было всё это время. Как понять, чего так опасалась дочь? Нет, я, конечно, осознавала, что она боится вновь столкнуться с той ситуацией, которая уже нанесла ей моральный вред, но ведь здесь и сейчас всё было хорошо. И в наших с нею отношениях не было ничего, что могло бы заставить Дашу тревожиться.
– Конечно, правда, – ответила я. – А что?
Она закусила нижнюю губу и вдруг проговорила:
– Не знаю, мам… Мне всё время кажется, что я потеряю не только папу, но и тебя.
Это удивило меня настолько, что брови помимо воли поползли наверх. Пришлось взять себя в руки и сказать размеренно:
– Меня ты не потеряешь никогда, родная. Обещаю.
В ответ в глазах дочери тревога хоть немного стала растворяться.
Моего детектива звали Артуром. Это был неприметный мужчина, при взгляде на которого даже в десятый раз возникало ощущение, что он уйдёт, а я даже не вспомню, как Артур выглядит.
– Здравствуйте, Олеся, – поздоровался он со мной, когда мы встретились в кафе.
В руках Артур держал тонкую папку, которую и положил перед собой, когда мы устроились за столиком. Я воззрилась на неё так, как смотрела бы на ядовитую змею. Там, в этой папке, содержались ответы на мои вопросы. Я не знала, чем занимался Лев, пока мы с Дашей отсутствовали. Он лишь взял за норму каждый вечер писать нам дежурные фразы с вопросом: «Как вам отдыхается?». На него я неизменно отвечала: «Хорошо». И в этом и состояло всё наше общение.
– Добрый вечер, Артур, – ответила я, поёрзав на стуле.
Хотелось схватить папку и ознакомиться с её содержимым, но одновременно я боялась. Боялась, потому что знала – после того, как увижу всё своими глазами, дороги назад не будет. И да – я уже поверила в то, что измена со стороны Льва имела место быть.
– Чем вы меня порадуете? – спросила я, когда мы заказали по чашке кофе.
– Смотря, что вам хотелось бы увидеть, – пожал плечами Артур. – Если факт того, что за это время ваш муж встречался с вашей подругой, скажем, в отеле, или у вас дома… то я вас расстрою. Объекты виделись лишь один раз. Поговорили около часа в небольшом ресторанчике. Не целовались, за руку не держались, вообще вели себя просто как знакомые люди.
Он сказал это, и меня словно ушатом ледяной воды охватило. Алла и Лев за это время… не воспользовались моим отсутствием ни разу?
– Держите, – протянул он мне папку, которую я начала с остервенением листать.
Фотографий было несколько – Лев возле здания, где располагался его офис. Лев рядом с домом своих родителей. И вот они вдвоём с Аллой – сидят напротив друг друга в ресторане.
– Есть ещё распечатки звонков и сообщений. – Он кивнул на папку, в которой действительно обнаружились несколько листков с непонятными цифрами. – Объекты созванивались лишь дважды. Сообщений не было. Мессенджеры, по понятным причинам, прочесть я не могу. Разговоры составили одну и две минуты соответственно.