Ты снова станешь моей
Шрифт:
Торможу, выскакиваю из машины и бегу к Мерсу, потому что не привык прятаться и хочу вытрясти из того, кто за рулем, всю душу. Разумеется, если этот придурок все еще жив. Это становится моей большой ошибкой.
Словно в замедленной съемке я вижу, как перед глазами мелькает дуло пистолета, вижу, но нормально среагировать не успеваю, лишь отклоняюсь слегка, чтобы пуля не попала прямиком в сердце.
Меня отбрасывает сильным ударом в грудь, и я лечу назад. Кубарем скатываюсь вниз по насыпи и на некоторое время отключаюсь, теряя всякую связь
Когда, наконец, мельтешение перед глазами прекращается, у меня ломит и болит буквально каждая клетка. Но я концентрируюсь, и первым делом проверяю, в каком состоянии ноги. Нет ли переломов, и могу ли я двигаться.
Нащупываю телефон, но тот оказывается бесполезной игрушкой с полностью побитым экраном. Жму на кнопки, пытаясь реанимировать, и к моему удивлению телефон вдруг оживает.
Быстро скидываю всем новую геолокацию, на большее не хватает времени.
Откуда-то сверху слышится матерная перебранка, следом за этим хруст веток. Я понимаю, они не остановятся, пока не убедятся, что смогли выполнить заказ.
Проще говоря, им надо, чтобы я поскорее сдох. Но раз не получилось с автомобильной аварией...Возможно, когда убьют меня, то перетащат тело в машину, а потом загонят ее в кювет, обольют бензином, и просто-напросто подожгут. Доказывай потом.
Приподнимаюсь на локтях, но тут же лечу вниз, утыкаясь носом в землю, потому что одна рука полностью мне не подчиняется. Острая боль пронзает всю правую половину, а в нос ударяет специфический запах крови.
Темнеет в глазах и мутит, я вспоминаю, что они меня зацепили. Собираюсь с силами, и опираясь теперь на одну только руку, кое-как поднимаюсь, и, пригнувшись, шаг за шагом начинаю углубляться подальше в лес.
Понимаю, что далеко я в таком состоянии убежать не смогу, и не знаю также, как скоро люди отца смогут добраться до места. Ясно только, дела хрень. Скорее всего преследователи достанут меня и убьют.
Но я все равно переставляю ноги, и наудачу, совсем скоро впереди, между деревьями мелькают какие-то строения.
Ускоряюсь, а подойдя ближе понимаю, что это заброшенная деревня, почти вся состоящая из полусгнивших, наполовину развалившихся домов.
Я припускаю к заросшему саду, оставляя за собой заметный кровавый след, ныряю в кусты, начинаю пробираться к дому, который показался мне добротнее всех остальных.
Несмотря на огромную дыру в заборе, дверь оказывается запертой, и я жалею, что у меня нет привычки таскать в кармане набор отмычек.
Наудачу поддеваю коврик носком ботинка, а когда вижу под ногами блеск, усмехаюсь чужой «непредсказуемости».
Из-за проблем с рукой вожусь с замком, дольше, чем требуется, стараясь абстрагироваться и не обращать внимание на то, что преследователи совсем близко.
Походу, их двое. Может один из них водитель, а может, тот лежит с проломленным черепом, а эти двое находились в машине на заднем. Сейчас уже не суть.
Едва попадаю в темное затхлое пространство, прислоняюсь к стене и замираю.
– Гер, он там, падла.
– Да тише ты, спугнешь.
– Он без оружия, к тому же я его зацепил, видел, сколько кровищи? Он итак-итак тут сдохнет. Может, не стоит и соваться.
– Да, бля, заткнись уже, лучше смотри в оба. Мы должны убедиться.
Вижу впереди очертания чего-то длинного, стараясь двигаться бесшумно подхожу, и через секунду в моих руках оказывается длинный и тонкий металлический прут. Или это кочерга. Хер ее знает. Главное, что с ней я чувствую себя намного увереннее, чем без нее.
Когда дверь открывается, противно скрипя петлями, я уже стою наготове, и недолго думая бью по руке с зажатым в ней пистолетом.
– Да, бляяяя, - раздается вой, но я не церемонюсь и следующий удар приходится по черепу мужика.
Его приятель бросается на меня, воздух прорезает тихий звук выстрела. Падаю, откатываюсь и нащупываю здоровой рукой пистолет того, что кулем свалился вниз. Стреляю, и второй нападавший начинает заваливаться на меня.
– Падла, - ревет он, но тут же его крик обрывается, как только я всаживаю в него следующую пулю.
Жив или нет, я не знаю, и мне сейчас не до него, потому что меня заполняет новой пульсирующей болью.
Одна из последних пуль явно меня задела, но я не понимаю, куда именно она попала. Болит, сука, все, начиная от шеи и до таза, а ног я вообще сейчас не чувствую.
Тем не менее я собираюсь с силами и кое-как, нагружая здоровую руку, отползаю от входа, потому что не хочу подохнуть в компании этих дебилов.
Хотелось бы на воздух, но понимаю, что туда нужно ползти через их лежащие без движения тела, а у меня тупо не хватит на это сил.
Устраиваюсь возле какой-то тумбы, и некоторое время просто лежу и дышу, стараясь не впасть в окончательное беспамятство.
Я не знаю, получили ли люди отца сообщение о моем местонахождении. Надо бы проверить, но сил на это нет.
В любом случае, не думаю, что они успеют.
Сдохну, и Ви, наконец-то счастливо выдохнет. Возможно, попытается найти своего любимого Макса, и восстановить с ним отношения.
Все еще любит его, несмотря на все, несмотря на то, как хорошо нам было вместе.
А я…мог бы быть внимательнее к ней, и к малышу тоже.
Думал всегда, времени еще дохера.
К горлу подступает ком, и я закашливаюсь, непроизвольно хватаюсь за ручку ящика, а когда он выдвигается, на меня падает какая-то запыленная тетрадь, больно ударяя по лицу.
Круто.
Прикол, если она окажется Библией или сборником разных умных мыслей, которые мне стоит изучить напоследок.
Тянусь к заднему карману за фонариком, и это занимает чертову тучу времени. Я то и дело проваливаюсь куда-то, и лишь громадным усилием воли заставляю себя раз за разом, снова возвращаться в реальность.