Ты создана для этого

Сакс Мишель

«Пожалуйста!» – снова взмолилась я. Но в душе, как всегда, была лишь пустота. Холодная и гулкая. Полнейший вакуум.

И я ничего не могла поделать, только стояла и смотрела.

Крики ребенка становились все более требовательными, лицо его все больше краснело, перекошенное от возмущения. Он постепенно посинел от крика. Я беспомощно замерла, словно парализованная. Потом отвернулась, чтобы он не мог вот так, глаза в глаза, просить меня погасить вспышку его раздражения. Не в состоянии понять, что я не могу этого сделать.

Я

обвела взглядом его комнату, наполненную книжками и мягкими игрушками. Карта мира на стене с трафаретами арктических млекопитающих. Белый медведь. Лось. Лиса. Волк. Я сама рисовала их в последний месяц беременности, уложив коробку с красками на выпирающий живот. Целый мир специально для него. И все равно ему этого недостаточно. Меня ему тоже недостаточно.

А вот его для меня – слишком много.

В этом шуме я попыталась справиться с дыханием, почувствовать биение собственного сердца. Оно громко стучало сегодня, билось от собственных огорчений – сердитый кулачок в клетке ребер.

Я подошла ближе к кроватке и посмотрела вниз на бьющегося в истерике ребенка. Моего ребенка. Я покачала головой.

– Прости, – сказала я наконец. – Мамочка не в настроении.

Я вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Сэм

Мы с Карлом сидели в саду, пока женщины заправляли салаты на кухне. Карл и его жена, Эльза, – наши соседи, живущие на другом краю поля, приятные люди, типичные шведы, благонравные и трудолюбивые. Она преподает студентам, он недавно раскрутил собственный бизнес, занимается заменой систем отопления на более энергоэффективные модели. Как только мы переехали сюда в середине прошлого лета, они пригласили нас на вечеринку – и вот сколько времени прошло, прежде чем мы смогли пригласить их к себе.

– Новорожденный и связанные с ним хлопоты, – извинился я, и Карл лишь пожал плечами. Конечно, вполне понятно.

Их дочь, Фрея, сидела на лужайке и играла с Конором. Мы с Карлом разговаривали, и я старался не пялиться на него слишком пристально. Но отвести взгляд было очень трудно. Поразительные голубые глаза, богатырские рост и телосложение. Чистокровный викинг. Он принес в подарок кусок лосятины в вакуумной упаковке.

– Когда-нибудь сходим с тобой на охоту, – пообещал Карл. – Все шведы – заядлые охотники. Напомни мне, чем ты занимаешься? – спросил он.

– Я пытаюсь снять фильм. Документальный фильм, – ответил я.

– А раньше ты этим занимался?

– Нет, – признался я. – Раньше я был преподавателем. Доцентом кафедры антропологии. Колумбийский университет.

– Интересно, – поднял он брови. – А на чем ты специализируешься?

Я улыбнулся:

– Ритуальные и обрядовые маски Западной Африки. В частности, Берега Слоновой Кости. Как тебе такая бесполезная информация?

– Это очень интересно, я уверен.

– Да, было довольно увлекательно. Эти маски просто

завораживают, – согласился я. – Они помогают племенам сохранять свою идентичность, свои традиции и культуру. Маски являются важной частью их обрядов и церемоний, их…

Я замолчал, не позволяя себе продолжать. Не позволяя вспоминать, что потерял.

Только вперед и ввысь!

– В любом случае пришло время перемен, – закончил я.

Я допил пиво из бокала и вспомнил нашу последнюю встречу с той нервной старой девой Николь из отдела по работе с персоналом. «Подпишите здесь, поставьте свои инициалы здесь». Быстрое, бесцеремонное увольнение, которое единым росчерком пера перечеркнуло почти два десятилетия работы – все мои успехи, почести и звания.

– Но они же меня даже не выслушали, – сказал я.

– Им известно более чем достаточно, – холодно ответила она.

– Значит, ты приехал сюда в поисках работы? – сделал вывод Карл.

– Не совсем, – возразил я. – Я начинаю новое дело. Это займет некоторое время. На данном этапе все сводится к встречам, я прощупываю почву, пытаюсь показать снятый материал нужным людям. – Я хрустнул костяшками пальцев, стараясь взять себя в руки. Но Карл не сдавался.

– Но почему именно здесь, в Швеции? – поинтересовался он.

– У нас здесь дом, – пожал я плечами. – Хотелось изменить свою жизнь. В Америке люди живут, не задумываясь о серьезных и важных вещах, – их все время что-то отвлекает. Мне… нам, нам хотелось чего-то настоящего, основательного.

– Так что, Америка – не настоящая? – улыбнулся Карл. Он уже прикончил второй бокал пива. Я полез в холодильник и вручил ему третью бутылку.

– Америка – страна, которая построена на мифах, – сказал я. – Она провозглашает особую миссию страны, американскую исключительность. Идея состоит в том, что мы лучше, чем есть на самом деле.

Карл кивнул:

– Так каков твой приговор? Тут лучше?

– Конечно, – сказал я. – Швеция, по-моему, лучшее в мире место для жизни.

– Может, ты невнимательно смотришь, – рассмеялся он, потом поднял пиво в шутливом тосте, – но все равно будем надеяться, что ты прав.

Я посмотрел на Конора, сидящего на газоне, такого ясноглазого, крепенького.

Конечно, я прав!

Подошла Фрея, чтобы показать Карлу порез на пальце. Он сказал ей что-то по-шведски, она кивнула и вернулась к Конору.

– А вы не скучаете по дому? – спросил Карл. – Не хочется почувствовать себя в окружении соотечественников?

– Я ни по чему в Штатах не скучаю, – признался я.

Из дома вышла Эльза, в руках у нее была большая миска салата из капусты и зелени. За ней следом вышла Мерри со стопкой тарелок и вилками. Она выглядела немного усталой. Она с самого утра на ногах, готовилась к приему гостей. Рядом с Эльзой она смотрелась немного неухоженной – немытые волосы зачесаны назад и собраны в пучок.