Ты станешь моей княгиней?
Шрифт:
— Ты совсем их не знаешь. Мы обсудили все очень серьезно и подробно. Нашли способ выйти на старика. Был единственный шанс встретиться с ним — когда он будет отправлять домой очередного Хранителя. Это произойдет, когда пройдет минимум три и максимум — четыре месяца со дня твоего ухода. В любой из дней после третьего месяца он может появиться. Значит, нужно все это время караулить там и поджидать его.
Поскольку существовал запрет на общение, ждать пришлось бы в лесу, не показываясь Хранителю на глаза. Как попасть туда, я знал. Проблема была в том, что это произойдет зимой, а обогреваться и готовить
Я вернулся во дворец. Накопилось много дел, я уставал, как рабочий мул. В один из дней мне доложили, что готовы твои покои, и я пошел посмотреть. Мне не все понравилось, и в перерывах между делами я сам занялся обустройством твоих комнат. Сначала просто переставлял мебель так, как могло быть удобнее для тебя. Потом увлекся выбором ковров и занавесей, браковал их, менял. Переставлял с места на место шкатулки и зеркала… Выбирал для них рамы… Заказывал расшитое постельное белье и удобные кресла. Менял ширмы и веера. Перебирал ткани для нарядов. Сам перенес всю твою одежду и развесил ее.
Когда покои были готовы, я затосковал еще сильнее и стал приходить туда каждый вечер просто так, — он судорожно вздохнул и остановился, взяв меня за плечи и развернув к себе. Рассказывал, глядя мне в глаза и я не могла оторвать от него свои, — сидел в кресле и представлял тебя на своих коленях. Смотрел на твои платья и вспоминал как ты вышла тогда на крыльцо вся в синем, с огромными растерянными глазами на нежном личике, и все потеряли дар речи. Брат тогда все понял обо мне и дразнил, а я ревновал.
Ложился на огромную кровать и представлял — что бы я делал с тобой на ней… и как мягкий мех покрывала ласкал бы твое тело… — сжал он мои плечи почти до боли и сразу же отпустил… я не готова была… он понимал это. Я должна была знать все. Мы пошли дальше.
— В другие дни я вспоминал самые мелкие подробности нашего общения и самым счастливым временем оказалось то, когда мы вдвоем сидели на шкуре и смотрели на танец ужей. Я обнимал тебя, и ты не отстранялась, а пригрелась и замерла возле меня. Я ощущал каждую точку твоего тела в месте прикосновения, купался в ощущении близости к тебе. Как я жалел, сидя в твоих пустых покоях, что проявил тогда благородство…
Я вспоминал раз за разом твое помертвевшее лицо и глаза с выражением ужаса в них там, в Птичьей пади. Это была самая страшная пытка, потому что это сделал я. Я готов был уничтожить любого, кто обидел бы тебя, и сам сделал это.
Твои покои стали для меня пыточным подвалом. Но я приходил туда опять и опять, и думал… вспоминал. Иногда оставался там на ночь и мечтал о тебе. Когда желание становилось невыносимым… я занимался самоудовлетворением, как мальчишка… представляя тебя. У меня не было больше женщин, Даша. Ты была права — я их просто не видел. Что со мной было раньше? Привычка… просто привычные шоры на глазах…
Шло время, решались вопросы о торговле, я организовывал охрану проходящих караванов, собирал свои, принимал послов, ездил на границу княжества за племенными лошадьми. Там мне предложили на ночь дочь хозяина. Это вызвало только раздражение — они хотели помешать мне вернуть тебя. Я сказал, что верен любимой женщине. Это оказалось просто. Больше мне не предлагали женщин нигде. Видимо, охрана предупреждала.
Потом мне сказал брат… что все видят в моем воздержании особую доблесть. Мужчины считают, что это гораздо труднее, чем терпеть холод и голод, боль от ран. Им было любопытно — справлюсь ли я с этим труднейшим из испытаний? Заключались пари, кто-то решил проверить и свою выдержку в этом вопросе. За ними наблюдали, интересовались. Своей верностью одной женщине гордились те, кому удалось устоять. Над теми, кто пытался, но проявил слабость, смеялись. Я тогда не знал обо всем этом…
Все дела и встречи проходили как будто мимо меня, как в тумане. Это необходимо было делать, и я это делал. А важным было только то, что касалось тебя. Если бы тогда кто-то вернул мне тебя, потребовав отказаться от княжения, то я согласился бы на это — без тебя жизнь потеряла смысл, стала пресной и бесцветной.
Но меня вела цель — это была поездка к Хранителю. Я ждал ее, как весны. Мне приготовили меховой шатер и такую же одежду. Обувь, в которой не замерзнуть. Мы продумали, как мне не умереть там с голоду — еду перебрасывали бы через границу. Только за ней пришлось бы ходить туда. Это было опасно, я мог пропустить приход старика. Вряд ли он придет в темное время, поэтому за едой я должен был приходить один раз в сутки — ночью, по темноте, чтобы не пропустить его появления. На всякий случай я назначил своим преемником на княжение брата и огласил это перед отъездом.
Потом был переход через границу. Опять удар по голове, веревка, привязанная к седлу Ворона. Ему нельзя было выйти на вашу поляну… Очнувшись, я разгрузил его, отлежался и обустроил себе жилище в сугробе почти на опушке. Завалил шатер снегом, расстелил внутри шкуры. Это был тяжелый месяц, Даша, когда-нибудь я расскажу тебе… Помогало то, что каждый прожитый там день приближал меня к тебе. Проклятый старик пришел в последний день четвертого месяца. Я вышел к нему. Он ждал меня.
ГЛАВА 10
— Подожди. Ты целый месяц жил в лесу, в морозы, один? Как же ты выжил?
— Не хочу сейчас об этом… Только расскажу… тебе будет интересно — твоим сменщиком был мужчина. Молодой, сильный. Очевидно, ему было ужасно тоскливо одному в доме и знаешь, как он разнообразил свой день? Он рубил дрова. Те стволы, что лежали на поляне и за домом, все были распилены и расколоты на поленья. Он обложил весь дом вокруг поленницей. Там хватит топить года на два, — Старх тихо рассмеялся.
Когда мы разговаривали со стариком, я задал ему вопрос — а в чем смысл этого служения? И получил ответ — в эту зиму стояли очень сильные холода и лед на водоемах княжества промерз почти на метр. Неизбежен был замор рыбы, а она — основная еда для простых людей, кроме хлеба и овощей. За лето популяция не успела бы восстановиться и следующая зима стала бы голодной.
Парень колол дрова, по паре часов в день и лед на реках и озерах трескался, появлялись разломы, в воду проникал кислород. Рыба не погибла. Как все происходило, спрашивать не имело смысла. Так что ты сделала правильные выводы о способе служения — кто на что способен.